Эшли тронула меня за локоть:
– Помощь нужна?
– Да.
– Развернись.
Я повернулся к Эшли спиной, она накинула лямки ранца мне на плечи. Я снова повернулся к ней лицом, а она принялась застегивать серебристые пряжки. Когда Эшли крепила их у меня на поясе, ее макушка оказалась под моим подбородком. Светлые волосы блестели в тусклом свете, и я уловил запах сирени. Эшли как следует подтянула ремни и только после этого отступила на шаг.
– Парашют раскроется автоматически через семь секунд, – сообщила она и прикоснулась к шнуру, который болтался у меня на левом плече. – Если нет – потяни за это, и сработает запасной.
– А если и запасной откажет?
– Не откажет.
– А если все-таки?
– Тогда ты врежешься в землю на скорости пятьсот миль в час, – сказала Эшли и потянулась за своим ранцем.
Четыре агента суетились вокруг больших ящиков в центре отсека. Они отстегивали от пола тяжелые цепи и проверяли привязанные к ящикам ранцы, больше похожие на матрасы.
– Ты говоришь «семь секунд» – это надо считать: «Миссисипи раз, Миссисипи два» или «одна тысяча один, одна тысяча два»? – спросил я.
Эшли повернулась ко мне, держа в руках пистолет и кобуру на ремне:
– Все будет в порядке, Альфред. – Она надела ремень с кобурой и затянула его потуже на узкой талии. – Только расслабься, когда будешь приземляться. Перед посадкой не забудь согнуть колени, и ничего с тобой не случится.
Раздался звонок, и над дверью отсека замигала желтая лампочка. Все, кроме двух агентов, выстроились в очередь, чтобы прыгать, а те двое заняли позицию возле массивной двери в хвосте самолета. Я понял, что они отвечают за сброс ящиков, и мне стало интересно, кто отвечает за сброс Альфреда Кроппа.
По борту всего отсека тянулся тонкий трос. Выстроившиеся в очередь к мигающей желтой лампочке агенты зацепили за него карабины парашютов. Я подумал: зачем? Но тут дверь под лампочкой распахнулась, и в отсек ворвался страшной силы ветер, который буквально сбил меня с ног. Пара крепких рук спасла мой зад от жесткой посадки на металлический пол.
– Осторожнее, Альфред Кропп! – прокричал мне в ухо Оп-девять. – Не всегда рядом найдется тот, кто поймает!
И он пристегнул меня к тросу. Температура в отсеке упала градусов на десять. Я съежился от холода.
Агенты АМПНА один за другим исчезали за дверью. Одна секунда – агент в самолете, другая – его уже нет. Их будто проглатывала какая-то изголодавшаяся воющая тварь. Пришла и моя очередь. Оп-девять положил руку мне на плечо. Колени у меня подогнулись, а в горле пересохло, но выбора не было – я не мог передумать и дать задний ход. Порой так даже лучше.
