Ма садится на постели, вытирая лицо рукавом своего свитера. В животе у меня урчит. Интересно, осталось ли у нас что-нибудь поесть? Уже почти совсем стемнело. Не думаю, чтобы свет побеждал тьму.
— Послушай, Джек, я должна рассказать тебе еще одну историю.
— Правдивую?
— Совершенно правдивую. Ты знаешь, когда-то я очень сильно тосковала.
Мне это нравится.
— И тогда я спустился с небес и стал расти в твоем животике.
— Да, но понимаешь, я тосковала из-за этой комнаты, — говорит Ма. — Старый Ник, я ведь его совсем не знала, мне было девятнадцать, он меня украл.
Я пытаюсь это понять. Воришка, не воруй. Я никогда не слышал о том, что можно украсть человека.
Ма крепко прижимает меня к себе.
— Я была студенткой. Это было ранним утром, я пересекала стоянку для машин, направляясь в библиотеку колледжа. Я слушала крошечную машинку, в которой содержатся тысячи песен. Она играет прямо в ухо. Я первая из своих подруг, кто обзавелся такой машинкой.
Как бы я хотел иметь такую машинку!
— Так вот, этот человек подбежал и попросил меня помочь — у его пса случился приступ, он подумал, что он умирает.
— Как его звали?
— Человека?
Я трясу головой:
— Нет, пса.
— Да он все это придумал, чтобы заманить меня в свой грузовичок.
— Какого он цвета?
— Грузовичок? Коричневого, если, конечно, он его не поменял. Он всегда ездит на нем.
— Сколько у него колес?
— Я хочу, чтобы ты сконцентрировался на том, что важно, — говорит Ма.
Я киваю. Она слишком крепко обнимает меня. Я ослабляю объятия ее рук.
— Он завязал мне глаза.
— Как в игре в жмурки?
— Да, но только мне было совсем не смешно. Мы все ехали и ехали, и мне стало страшно.
— А где был я?
— Тебя тогда еще не было, помнишь?
Я забыл.
— А тот пес, он тоже сидел в грузовичке?
— Не было никакого пса. — Голос у Ма стал опять скрипучим. — Слушай, что я тебе рассказываю, и не перебивай.
— Расскажи мне лучше другую историю.
— Я говорю о том, что случилось со мной.
— Расскажи лучше о Джеке — Победителе великанов.
— Слушай дальше, — говорит Ма, закрывая мне рукой рот. — Он заставил меня принять плохие таблетки, чтобы я уснула. А когда проснулась, то увидела, что нахожусь в этой комнате.
Уже почти совсем стемнело, и я не вижу лица Ма. Она отворачивается от меня, и я могу только слушать.
— Когда он впервые пришел ко мне, я закричала: «Помогите», и он меня ударил. После этого я уже не звала на помощь.
Мне кажется, что все внутренности в моем животе завязались узлом.
— Я боялась спать — вдруг он опять придет, но я не плакала только во сне, поэтому спала около шестнадцати часов в день.
