Я запеваю песню «Девяносто девять бутылок пива на стене» и останавливаюсь только тогда, когда добираюсь до семидесятой бутылки. Ма закрывает руками уши и говорит:
— Пожалуйста, давай оставим остальные на завтра. Завтра, наверное, уже включат электричество.
— Хорошо бы, — говорю я.
— Но даже если он и не включит ток, солнца ему все равно не остановить.
Кому? Старому Нику?
— А зачем ему надо останавливать солнце?
— Я же говорю, что он не сможет этого сделать. — Ма крепко обнимает меня и говорит: — Прости меня.
— За что?
Она громко выдыхает:
— Это я во всем виновата, он обозлился на нас из-за меня.
Я смотрю ей в лицо, но почти не вижу его.
— Он терпеть не может, когда я кричу. Я не кричала уже много лет. Поэтому он решил нас наказать.
Сердце у меня в груди громко колотится.
— А как он нас накажет?
— Он уже наказал. Отключил свет.
— А, это ерунда.
Ма смеется:
— Что ты хочешь этим сказать? Мы же замерзаем, едим разморозившиеся овощи…
— Но я думал, что он захочет наказать нас обоих. — Я пытаюсь представить себе это. — Как будто есть две комнаты, и он сажает меня в одну, а тебя — в другую.
— Джек, какой ты замечательный.
— Почему я замечательный?
— Не знаю, — отвечает Ма. — Как ты неожиданно тогда выскочил.
Мы еще крепче прижимаемся друг к другу.
— Я не люблю темноту, — говорю я.
— Ну, пришло время спать, а спать надо в темноте.
— Я догадываюсь.
— Мы понимаем друг друга с полуслова, правда?
— Да.
— Ночь, скорее засыпай, клоп, малютку не кусай.
— А мне не надо идти в шкаф?
— Сегодня не надо, — отвечает Ма.
Когда мы просыпаемся, в комнате еще холоднее, чем вчера. Часы показывают 7:00, в них вставлена батарейка, поэтому у них внутри свой собственный ток.
Ма все время зевает, потому что она не спала ночью. У меня болит живот, она говорит, что это, наверное, от сырых овощей. Я прошу у нее обезболивающую таблетку, и она дает мне половинку. Я жду, жду и жду, но мой живот все никак не успокоится.
Окно на крыше постепенно светлеет.
— Я рад, что он не приходил сегодня ночью, — говорю я Ма. — Хорошо бы, чтобы он к нам вообще больше не приходил, вот было бы классно!
— Джек! — Ма, похоже, хмурится. — Думай, что говоришь.
— Я думаю.
— Я имею в виду, подумай о том, что с нами будет. Кто дает нам еду?
Я знаю ответ.
— Младенец Иисус из полей, которые находятся снаружи.
— Нет, кто нам ее приносит?
— О.
Ма встает. Она говорит, что краны еще работают, а это хороший признак.
— Он мог бы отключить и воду, но не отключил.
Я не знаю, что это за признак. Мы снова едим бублики на завтрак, но они холодные и совсем раскисли.
