На верхней палубе остались только двадцать пять моряков, работавших с парусами, и некоторые артиллеристы.
А вот на марсах и салингах расположились семь или восемь марсовых. Они должны были оповестить капитана, если покажется «Санта-Мария», что было весьма возможно, поскольку тяжелые галеоны никогда не отличались хорошим ходом.
Ночь прошла без приключений. «Новая Кастилия», снова ставшая «Молнией» в память знаменитого корабля Черного корсара, часто меняла курс, то уходя к югу, то приближаясь к побережью Сан-Доминго, но увидеть галеон не удавалось.
С первыми проблесками зари сын Красного корсара был уже на палубе, готовый к бою с «Санта-Марией». Не стоит и говорить, что гасконец вместе с Мендосой тоже были там.
Он хотел показать, что гасконцы — не такие уж сони и ни в чем не уступят морякам, привыкшим к долгим бодрствованиям.
— Что-то здесь не видно драки, сеньор граф, — сказал он молодому капитану, внимательно наблюдавшему в подзорную трубу за горизонтом. — Моя шпага постоянно жалуется; она уже на полдюйма заржавела. Попав на флибустьерское судно, я думал, что будет много работы.
— А вчерашнюю перестрелку вы уже забыли, дон Баррехо?
— Я ее только слушал, господин граф.
— Вам надо было останавливать пули своей знаменитой драгинассой.
Гасконец в ответ состроил гримасу.
— Будьте уверены, вам еще не раз представится случай доказать, что гасконцы ничуть не хуже флибустьеров, — добавил немного погодя граф. — Подождите, вот покажется «Санта-Мария».
— Мы возьмем ее на абордаж?
— Галеоны не сдаются без боя. Это не каравеллы, дон Баррехо. Если потом вы увидите…
Но крик, донесшийся сверху, оборвал фразу:
— Парус слева по борту, прямо за фока-реем[40].
— Видите, дон Баррехо, зря вы жаловались, — сказал граф, поворачивая подзорную трубу в направлении, указанном марсовым.
Мендоса тут же засвистел в свою дудку. Он вызывал подвахту палубных матросов и пушкарей.
Помощник капитана, который только что улегся отдохнуть, немедленно появился на палубе, а в проходах и на батареях уже кричали:
— К оружию!.. «Санта-Мария»!..
Конечно, учитывая расстояние и тусклое предрассветное освещение над морем, никто не мог с уверенностью сказать, тот ли это галеон, которого с таким нетерпением ожидал сын Красного корсара, желавший поскорее заполучить секретаря маркиза де Монтелимара. Вполне возможно, что это был какой-то флибустьерский парусник, вышедший с Тортуги на охоту за мелкими прибрежными испанскими судами, курсировавшими до Пуэрто-Принсипе или до острова Гонаве.
