Артиллеристы сделали еще несколько выстрелов, продырявив пару парусов и обрубив несколько брасов[38], а после прекратили совершенно уже бесполезную стрельбу.
— Ну, дон Баррехо, что вы на это скажете? — спросил граф гасконца, не отходившего далеко и не проявлявшего ни малейших признаков страха.
— Скажу, сеньор, что у этих флибустьеров в груди бьется кусочек хвоста моего приятеля Вельвевула, — ответил авантюрист. — Мне приходилось участвовать в сражениях во Франции и в Эстремадуре, но никогда я не видел столь бесстрашных бойцов. Один из ваших аркебузиров стрелял, даже не вынимая трубки изо рта.
— Скоро вы увидите и второго.
— Мы будем еще сражаться?
— Мы вышли на охоту.
— А что за дичь?
— «Санта-Мария».
— Она мне знакома: прекрасный галеон, да и вооружен неплохо, сеньор граф, но в данный момент на нем нет ни одного дублона, потому что вышел он из Сан-Доминго. Возможно, он отправился грузить золотые слитки в Вера-Крусе; именно поэтому я советовал бы вам подождать его возвращения.
— Я охочусь не за дублонами, — ответил сеньор ди Вентимилья, пожав плечами. — Я немного непохож на других корсаров; не погоня за золотом и не жажда приключений заставили меня покинуть Европу.
Помолчав, он сказал, словно самому себе:
— Пять или шесть часов преимущества! Надо добавить парусов.
Он поднес ко рту рупор и скомандовал:
— Ставить лисели! Марсовые на ванты![39]
Двадцать флибустьеров, ловких как белки, заскочили на ванты и затерялись в парусах.
— Дон Баррехо, — сказал граф, — не кажется ли вам, что настало время отдохнуть? За трое суток мы не поспали и шести часов.
— Да, кажется, сеньор, — ответил авантюрист, отчаянно зевая. — Правда, гасконцы могут обходиться без сна, по крайней мере, так говорят у меня на родине, но я думаю, в данном случае мои соотечественники не правы.
— Тогда спокойной ночи, — улыбнулся граф. — Скажите Мендосе, чтобы он выделил вам каюту.
Спустившись с мостика, граф обменялся парой слов со своим помощником и скрылся в кормовой надстройке.
— Нет ничего лучше, чем поступить, как он, — сказал гасконец. — Здесь не погреба маркизы де Монтелимар, бочки открывать не надо.
Тем временем фрегат продолжал свой бег на запад, ускоряя ход. Он весь покрылся парусами, от палубы до клотиков, и отлично держался, грациозно вздымаясь и опускаясь, на пологих волнах Мексиканского залива.
Причиненный сражением урон, по правде говоря, незначительный, был быстро ликвидирован многочисленным экипажем, а нескольких раненых перенесли в лазарет, доверив заботам судового лекаря.
