Но время шло. Я подставил ногу сзади, толкнул, и она свалилась на пол бесформенной грудой. Я направил на нее свой сорок пятый. Ее рот тут же приоткрылся в форме буквы «О».
– Теперь я хочу пойти и взять один из борцовских матов, чтобы нам было удобнее, понимаешь? Только попробуй пошевелиться на полу, и я отстрелю теле ногу. В любом случае ты будешь изнасилована, разница только в том, что у тебя не будет ноги.
Я подождал, пока до нее дойдет сказанное, и, наконец, она медленно кивнула. Продолжая держать ее на мушке, я подошел к пыльной груде матов и вытащил один.
Я подтащил мат к ней, перевернул, чтобы та сторона, которая почище, оказалась сверху, и с помощью ствола своего сорок пятого помог ей переползти на мат. Она села, опираясь сзади на руки, согнув ноги в коленях и уставившись на меня.
Я расстегнул «молнию» джинсов и начал стаскивать их с одной ноги, когда заметил, что она как-то странно рассматривает меня. Я бросил возиться со штанами.
– Чего ты на меня уставилась? – Я был в бешенстве. Не знаю, что на меня нашло, но я словно взбесился.
– Как тебя зовут? – спросила она. У нее был нежный голос, какой-то пушистый, будто ее горло было выстлано мехом или чем-то подобным. Она смотрела на меня, ожидая ответа.
– Вик, – буркнул я.
Она продолжала смотреть на меня, словно ей этого было мало.
– Вик, а дальше?
Я сначала не понял, что она имеет в виду, но потом сообразил.
– Вик. Просто Вик, и все.
– Ну, а как звали твоих родителей?
Я засмеялся и снова начал стягивать джинсы.
– Ну и дура же ты, – смеясь, сказал я. Она выглядела обиженной, и я снова разозлился. – Брось этот дурацкий вид, или я тебе зубы вышибу!
Она сложила руки на коленях. Я спустил штаны до щиколоток, но они не пролезали через тапочки, поэтому мне пришлось балансировать на одной ноге, стаскивая с другой чертов тапочек. Это хитрый трюк – держать ее под прицелом и одновременно снимать обувь. Но он мне удался! Я остался голым ниже талии, а она сидела все так же с руками на коленях.
– Скинь с себя эти тряпки, – велел я.
Секунду она не двигалась, и я уже подумал, что она устроит мне хлопот, но тут она потянулась рукой за спину и расстегнула лифчик. Затем, откинувшись назад, она медленно стащила с себя трусики.
Внезапно она перестала казаться испуганной. Она по-прежнему внимательно наблюдала за мной, и я заметил, что у нее голубые глаза. И вот теперь случилось что-то по-настоящему странное.
Я не мог этого сделать. Ну, не то, чтобы не мог, но она была такая нежная и красивая, и так смотрела на меня. Ни один соло не поверил бы мне, но помимо своей воли я заговорил с ней так, словно у меня произошло разжижение мозгов.
