– Нет, Сереж, не так. Не перебивай меня, пожалуйста, я и сама собьюсь. Просто я выпила слишком много шампанского, а ты же знаешь, когда я выпью, меня в жар бросает. Вот я и вышла на балкон…
– А он уже стоял там, заранее подготовив пиджак, дабы добрая начальница не заболела! Да ты же практически отдавалась ему на той фотографии! Пусть не физически, но фигурально. Ты этого хотела, ты готова была к этому! Это был лишь вопрос времени: в прошлом, настоящем или в будущем, но ты отдавалась ему глазами!
Ирина поморщилась. Не брезгливо, а словно ей больно было слышать его слова:
– Перестань, пожалуйста. Не надо так, это неправда…
Сергей разошелся не на шутку:
– Неправда? А что тогда правда? Надеюсь, ты не будешь отрицать, что и после развода не прекратила с ним отношений? Да и зачем, ведь как раз после развода ты стала свободной женщиной, и тебя уже никто не смог бы упрекнуть в распутстве. В растлении малолетних – да, но не в распутстве! А потом вдруг ты вспомнила о семье. О бывшей семье. Что так, мальчик наигрался в любовь и бросил тетеньку? Надеюсь, не у самого алтаря? Я вроде слышал, что ты за него замуж собиралась. Или уже нет? Конечно нет, коль уж сосунок себе другую нашел, постарше – ты для него слишком молоденькая, зеленая совсем, ему ведь надо, чтобы непременно одной ногой в могиле. И вот тогда начались звонки по ночам, эротическое сопение в трубку. А теперь, услышав посторонний женский голос, испугалась, что можешь потерять нас насовсем. Да только ты нас уже потеряла! Прекрати звонить! Ты для нас умерла! Тебя больше нет!
От его тирады Ира дернулась, как от пощечины. Ложь, это же все ложь! Да и какие звонки? А голос? Неужели?… Нет, нельзя сейчас задавать ему этот вопрос, она не имеет права, она ведь бывшая жена. Господи, какое же это страшное слово: «бывшая»! Миленький, родненький, как же ты не понимаешь, что этого не может быть, не должно быть!
– Звонки? О каких звонках ты говоришь? Я позвонила лишь однажды – поздравить Маришку с днем рождения…
– Ага, конечно. Я и не сомневался. Зато с остальным ты согласна безоговорочно.
– Нет, Сережа, не согласна. Это все ложь. Я до сих пор тебе верна.
Про себя добавила: почти. Но ведь черта еще не преодолена, она еще по ту сторону, где находится порядочность и непорочность. Почти, опять же почти!
– Прекрати, – злобно зашептал Сергей. Пожалуй, таким разъяренным Ира его никогда раньше не видела. – Не смей фиглярствовать! Если для тебя верность – пустой звук, не оскорбляй чувства людей, которые верили тебе, которые любили. Не заставляй меня ненавидеть тебя. Хотя ты этого уже почти добилась. Прощай.
