— Постараюсь, — не очень уверенно ответил Фанфан.
О разбойниках он был несколько иного мнения. Может, потому, что некоторых знал лично. Это были люди, совсем не ценившие ни свои жизни, ни жизни жертв. В них вообще было мало человеческого. А уж те, кто промышлял в лесу Вожур, и вовсе не отличались человеколюбием. Для них каждая оставшаяся в живых жертва была нежеланным, смертельно опасным свидетелем преступления.
Между тем граф приоткрыл дверку дормеза и крикнул:
— Эй, молодцы! Ты меня слышишь, Густав?
— Слышу, милорд, — ответил кучер.
— Предупреди охрану, чтобы приготовили оружие. И смотрите в оба!
— Всенепременно, милорд…
Разбойники, как обычно, появились внезапно — словно выросли из-под земли. Все они были в масках и вооружены до зубов. Но немногочисленная охрана обоза, предупрежденная графом, не растерялась. Раздались выстрелы, крики раненых, а затем зазвенела сталь.
— Сиди в дормезе! — приказал граф Фанфану, и, схватив пистоли и шпагу, выскочил наружу.
Два выстрела графа оказались удивительно точными. Фанфан увидел, что один разбойник был убит наповал, а второй получил ранение в плечо. А затем Сен-Жермен, бросив пистоли, взялся за шпагу. Наверное, он и впрямь был опытным бретёром, потому что его клинок разил грабителей как молния, не оставляя противникам ни малейшего шанса.
— Простак, уложи графа! — вскричал здоровенный малый, в котором нетрудно было узнать атамана шайки.
Стоявший немного поодаль разбойник по кличке Простак, положил мушкет на подсошку — приспособление для стрельбы в виде двузубой вилки на высокой ножке, и прицелился. Но выстрелить не успел — долей секунды раньше его сразила пуля из пистоля Фанфана.
— Молодец, Фанфан! — весело скалясь, крикнул граф. — Так держать!
Он был в упоении боем. Со стороны могло показаться, что Сен-Жермен не дерется насмерть, а играется. Почти каждый удар шпагой он сопровождал веселой прибауткой. Вскоре разбойники стали от него испуганно шарахаться, как от зачумленного. Но охране приходилось несладко. На каждого из людей графа навалилось по два-три разбойника.
Атаман разбойников, услышав имя Фанфана, злобно оскалился и бросился к дормезу. Он с силой рванул дверку на себя — и увидел дуло пистоля, нацеленное ему прямо в лоб.
Разбойнику повезло. А может, его спасла реакция бывалого солдата-наемника. Он резко присел, и пуля просвистела у него над головой.
— Сукин сын! — рявкнул атаман. — Я сейчас уши тебе отрежу!
Он с силой ткнул шпагой в то место, где только что находился Фанфан, но там его не оказалось. Подросток, как белка выскользнул из дормеза, забрался на его просторную крышу и со шпагой в руках напал на атамана разбойников.
