С колотящимся сердцем я подбежал к входной двери. Остановился в нескольких футах перед ней и уставился на дверную ручку высоко над головой.
Проблема Номер Один: как открыть дверь?
Я перевел взгляд на щель под дверью. Слишком узкая, не протиснуться.
Я рассматривал дверную ручку. Даже если я смогу до нее добраться, мне не хватит сил ее повернуть.
К тому же, дверь, возможно, заперта. А это значит, что придется поворачивать еще и «собачку» замка, расположенную над ручкой.
Не смогу. Не смогу. Не смогу.
Я услышал, как где-то позади меня чирикнул Букашкин. От этого звука по спине пробежал холодок.
Я знал, что времени у меня немного. Но что я мог сделать?
— Эге, постойте! — Я хлопнул себя по лбу. И посмотрел на щель для писем. Я был достаточно мал, чтобы проскользнуть в нее.
Потом я заметил стоящую перед дверью пару бот. Папины рыбацкие боты, достаточно глубокие, чтобы шлепать по мелководью.
Я взялся за носок ближайшего ботинка и потер руками грубую кожу. Затем я поднял глаза на густое переплетение шнурков.
Я понял, что нужно делать. Залезаю на носок ботинка. Потом лезу наверх, используя шнурки, как веревочную лестницу. Забираюсь по шнуркам. Залезаю на верхний край ботинка.
Оттуда до щели для писем уже рукою подать.
Ели получится поднять металлическую заслонку, я смогу вылезти через щель. И вывалюсь прямиком на переднее крыльцо.
Букашкин снова чирикнул, и это подстегнуло меня к решительным действиям.
Я облапил обеими руками носок ботинка и влез на него. Постоял на четвереньках, стараясь удержать равновесие.
Затем я пополз по ботинку к нижнему перекрестью шнурков. На ощупь шнурки были грубые и шершавые. Толщиною они напоминали канаты.
Ухватившись за нижнее перекрестье шнурков, я подтянулся и встал. Затем взялся за следующее перекрестье.
Поднял голову. Работенка предстояла нелегкая. Все равно что взбираться на совершенно отвесную гору. Я подтянулся выше. И уперся пластмассовыми туфлями в шнурки подо мной.
Осторожно подтягиваясь наверх, я обнаружил, что могу прислоняться к язычку ботинка. Еще один ряд шнурков. Потом следующий.
Руки ломило. Шершавые шнурки до красноты натерли ладони. Привалившись к язычку, я уперся туфлями в перекрестье шнурков внизу. И подтянулся выше.
Дышал я с трудом. Пот заливал лицо, пока я упорно лез наверх.
Я ухватился за потертую кожу на верхнем краю ботинка. Щель для писем находилась всего в нескольких дюймах у меня над головой.
«Я смогу это сделать! — убеждал я себя. — Я смогу это сделать!»
