Я ревела в голос. Еще немного, и я бы сбежала из этого дома, но в дверь позвонили.
На пороге стояла женщина с коробочкой яиц.
— Привет, я Дина, живу напротив. Я одалживала у Конни кое-что, хотела вернуть.
— Ее нет дома.
— Знаю. А ты, должно быть, Анжела.
Я молча кивнула. Женщина говорила совсем как англичанка, но с легким акцентом, не разобрать, с каким именно. Напоминает испанку или итальянку. Может, она из Ирана? По телику только и новостей, что из Ирана. Про американских заложников, да еще портреты жутких бородатых дядек, похожих на Антихриста, как говорил Дедушка Пелтон. Я видела репортажи, где толпы людей, среди которых были и женщины в платках, дико размахивали кулаками и жгли американские флаги.
— Положишь в холодильник, хорошо?
Все так же молча я взяла коробочку. Темные глаза женщины были очень красивы. И полны сочувствия.
— Ты совсем одна дома. Может, отнесешь яйца в холодильник и зайдешь ко мне в гости? Угощу тебя чаем.
Причин отказаться не нашлось. Мы вошли в ее дом — снаружи желтый с белой отделкой, — она пригласила меня в кухню. Я наблюдала, как она ставит чайник на огонь, открывает шкафчики, достает чашки, блюдца, ложечки.
— Ты плакала? — Короткий взгляд в мою сторону. — Когда я пришла?
Я только кивала в ответ.
Она присела на табурет, предложила мне устроиться напротив и спросила:
— Сколько тебе было, когда ты в последний раз видела папу?
— Совсем ребенок, года полтора, — он бросил маму.
Чайник засвистел, она выключила газ и чуть замешкалась.
— Да, чай — я могу заварить, как тебе нравится. Но у нас его готовят иначе, с молоком и специями.
— А откуда вы родом?
— Из Пакистана, — улыбнулась она. — Это рядом с Индией.
— Ого.
Она насыпала в чайник крупные листья чая и добавила специи, называя каждую:
— Это кардамон, видишь, такие стручки? — Разломив несколько штук, она бросила их в чайник. — Замечательно освежает дыхание. А это гвоздика — ее не нужно слишком много. Гвоздика помогает при зубной боли, вызывает онемение. Это корица. А теперь я еще раз прокипячу все вместе. Остается только добавить молока и довести до кипения. Вот такой у нас чай.
Она села, подперев голову руками, в глазах ее блеснули искорки, и я вдруг вспомнила Бабушку Пелтон.
— Моя мама сейчас в Индии, — зачем-то сообщила я.
— Правда? А знаешь, Индия и Пакистан раньше были одной страной. До Раздела. А что там делает твоя мама?
— Она миссионер.
— Ах, вот как. — Долгая пауза. — Она католичка?
— Нет, просто христианка. Мой дед создал церковь, евангелическую, — она вне деноминаций.
