Когда соседи стали расспрашивать Тату о ее гостях, она не удержалась и немного приукрасила дядю Клима:
– Это прогрессивный журналист из Шанхая. Он сражался на баррикадах и спасал раненых красногвардейцев.
Соседи уважительно переглянулись.
– Ну, вы с матерью не зазнайтесь теперь! – строго сказал Митрофаныч. – А то знаем мы таких! Вам иностранец даст марок со своих писем, так вы и здороваться с нами перестанете.
– Да нужны нам его марки! – фыркнула Тата и тут же призадумалась: а может, действительно попросить у дяди Клима пару использованных конвертов? В школе иностранные почтовые марки ценились на вес золота и на них можно было выменять все, что угодно, – даже детали к радиоприемнику.
Когда она вернулась к себе, мама уже легла спать. Тата забралась в шкаф и вытянулась во весь рост – ее макушка и ступни наконец-то стали упираться в противоположные стенки.
Скрипнула скамейка, и мама вдруг спросила непривычно ласковым голосом:
– У тебя как дела в классе?
Она никогда не задавала таких вопросов, потому что училась Тата плохо, и каждый раз маме становилось за нее стыдно. Она даже табель подписывала не глядя, а когда ее вызывали в школу, говорила, что не может прийти, потому что страшно занята на службе.
Тата рассказала ей, как они всем классом играли в спортивную игру «Любитель привилегий»:
– Нам раздали мячи с надписями «профсоюзный билет», «налоговая льгота» и «избирательное право». Мы должны были ими перекидываться так, чтобы их не поймал Церковник. Знаешь, кто его изображал? Джулька!
Тата вылезла из шкафа и, не включая свет, стала бегать по комнате.
– Я – поп, я – враг советской власти! – зловеще выла она, изображая Джульку. – Я хочу воспользоваться привилегиями трудящихся!
– Ну и как? Воспользовалась? – усмехнулась мать.
– Нет, конечно!
На самом деле Джулька заполучила все «привилегии» – ее поставили на роль церковника именно потому, что она была самой ловкой в классе.
После игры вожатый Вадик выстроил запыхавшихся учеников в шеренгу и сказал, что реальный враг точно так же изворотлив, хитер и силен, и привилегии, данные рабочему классу, надо оберегать как зеницу ока.
– Я треснула Джульку «налоговой льготой» по голове и ей ничего не досталось, – соврала Тата. – Меня даже похвалили за бдительность!
Мама вздохнула в темноте, и Тата замолкла, не понимая, то ли та гордится ею, то ли наоборот осуждает ее борьбу с церковниками.
– Тебе понравилось играть с Китти? – спросила мама.
– Конечно! – отозвалась Тата. – Вот бы мне такую сестренку! Ты приведешь ее еще?
