Я не стал слишком распространяться. Мне не нравился этот врач, и, кроме того, остывал мой ужин. А Рындин обстоятельно записывал, и я знал, что он будет записывать еще час, ведь ему спешить некуда.
— Разрешите мне поужинать? — попросил я. — Приду минут через десять.
— Да, да, пожалуйста. Кстати… — Он посмотрел под настольное стекло. — Вы не знаете студента Кашу? Да, студента Кашу?
— Знаю.
— Он дежурит сегодня на «Скорой помощи». Прошу передать ему. — Он положил на стол раскрытый блокнот.
— Передам, — сказал я и вышел. Мне нужно было хорошенько «заправиться», как любил выражаться Захаров. Всю ночь не придется спать.
— Ну что? — спросил Захаров. Он уже допивал чай. Густой и ароматный чай, какой могли приготавливать только здесь. Ни дома, ни в студенческой столовой такого не подавали.
— Кое-что рассказал, но еще не все. После ужина опять пойду… Ты знаешь, я сегодня дежурю на «Скорой помощи». Рындин сказал. Как там дежурят?
— Ничего, Игорь. Ничего! Главное — не теряться.
— А все-таки почему Чуднов его первым поставил? — спросил Гринин. — Как ты думаешь, Николай?
— Не все ли равно, кто первый, — сказал Захаров.
— Тебе все равно? — спросил меня Гринин.
— Конечно!
— Тогда меняемся! — предложил Гринин. — Чуднову ведь тоже все равно.
— Хочешь дежурить первым? — спросил я. — Чтоб потом хвалиться? Не уступлю!
— Как дети, — сказал Захаров. — Как в детском саду. Его поставили — пусть и дежурит. Завтра ты будешь. — Захаров подхватил Гринина под руку и вывел из комнаты.
Я допил чай и медленно спустился в приемный покой.
— Поужинали? Как ужин? Меня, как дежурного врача, этот вопрос не может не интересовать.
Я сказал, что омлет вкусный. Чай хорошо заварен и довольно сладкий.
— Согласен. Повара у нас не хуже столичных… Продолжайте, я вас слушаю. — Рындин приготовился писать. В его руке был остро отточенный карандаш.
— Не могу, мне на дежурство в поликлинику, — сказал я.
— Так вы и есть Каша? Очень приятно. Рассказывайте. Прошу.
— А я не опоздаю на дежурство?
— Не беспокойтесь, — сказал Рындин, — я сейчас позвоню. — Он снял с рычага телефонную трубку и сказал кому-то, что студент Каша задержится минут на сорок в больнице по делам службы. Видимо, ему не возражали. Он взглянул на меня с торжеством. — Ну вот. Этот вопрос улажен. Теперь мы можем с вами не торопиться. Слушаю вас.
Я рассказал ему, что знал, и он отпустил меня в поликлинику, где размещалась «Скорая помощь».
Дежурил низенький полный врач с пышной шевелюрой. Его имя и отчество я не мог запомнить. Фамилия тоже была трудная.
