— А кто дежурит? — спросил я.
— Эля, Не знаете? Она новенькая, работает второй день, всего боится.
Я смотрел на Захарова. Сейчас я нуждался в его совете.
— Придется идти тебе, — сказал он. — Твой больной, тебе и идти.
— И пойду! — сказал я. — Маша, кто дежурит из врачей?
— Я же говорила: Рындин. Самый страшный доктор! Каждое ваше слово запишет.
— И пусть записывает! — сказал я. — Мне это не страшно.
— Хочешь, вдвоем пойдем? — предложил Гринин. — Думаю адвокат тебе нужен.
— Да? Не беспокойся понапрасну. Сумею рассказать и один.
Я надел халат и пошел в приемный покой к дежурному врачу.
Он сидел за столиком на том месте, где обычно сидит Чуднов, и читал какой-то медицинский журнал. Наверно, про туберкулез читает. Это был фтизиатр, седой, старый доктор в очках. Я не видел, чтобы он когда-либо улыбался. На утренних конференциях он всегда критиковал Чуднова, и я невзлюбил его за это. Вечно он находит в больнице какие-нибудь недостатки. Наверно, он целыми днями только тем и занимается, что ищет их.
Я боялся этого фтизиатра: он был худой и бледный, и мне казалось, что от него можно заразиться туберкулезом.
— Вы ко мне? — спросил Рындин, заметив меня в дверях.
Я кивнул.
— Слушаю вас. — Он протер очки полою халата.
— Мой больной самовольно ушел из отделения, — сказал я.
— Что вы сказали? Подойдите ближе, я вас плохо слышу.
Я подошел к столу, за которым он сидел, и повторил свои слова.
— Садитесь, пожалуйста. — Он указал на стул.
Я сел и только теперь почувствовал себя не в своей тарелке.
— При каких обстоятельствах произошел побег? — Он вытащил из кармана халата записную книжку и начал записывать, что я ему говорил.
«Книжка у него не в далеком ящике, — подумал я, — в любую минуту может вытащить».
— Не спешите, я не успеваю, — не раз останавливал он меня. И задавал множество вопросов.
Я живо представил, как он завтра раскроет этот блокнотик и начнет читать на конференции свои записи. Я не пойду завтра на конференцию, вот и все. Пусть тогда читает, только бы я не слышал.
— Вы предполагали, что он может уйти? — спросил Рындин.
— Я не знал, что больные могут так уходить из больницы.
— Хорошо. А скажите, пожалуйста, не было ли недовольства у больного сестрами, питанием, больницей? — спросил Рындин.
— Было, — ответил я.
— Осветите подробнее, это очень важно, — сказал Рындин и даже переменил позу, чтобы было удобнее писать.
Я не знал, с чего начать.
— Рассказывайте, пожалуйста. Я, как дежурный врач, обязан знать все подробности.
