— А твоя канцонетта, она разве не является призывом к такому отрицанию?
Николай приехал в Москву из Пушкино — небольшого городка под Ленинградом, и, конечно, имел более основательную музыкальную и общеобразовательную подготовку, чем Юрий.
— Иначе говоря, это ты так истолковал мое произведение? — спросил начинающий горе-автор, еле ворочая пересохшим от испуга языком.
— Не я истолковал, а другие могут такое тебе предъявить. Отползай, мой друг, назад в традицию, ограничивайся героикой и радуйся, что тебе неплохая мелодия пришла в голову.
— Ведь что-то же в природе развивается и нуждается в усовершенствовании, — еще гоношился Юрий.
— Наша революция уже состоялась, — твердо ответил Николай. — Это факт истории, а не философская категория для слюнтяев. Или ты хочешь сказать, что она должна без конца продолжаться, смущать умы людей, заводить кое-кого на ложные пути, вырождаться во что-то другое?
Пришлось Юрию дорабатывать свое произведение, заложив в развитие мелодии другую форму, а именно: принцип циклона — все повторяется, но с каждым разом на более высоком уровне, интенсивнее по глубине. Так он выразил мысль, что к отдельному обновляющемуся в социальном смысле факту народ никогда не привыкает, каждое поколение переосмысливает его заново и обогащает своими достижениями в реальных делах. Обогащает, прибавляет количественно, а не изменяет качественно. Работал, пока Николай не одобрил его произведение.
Сольная партия аккордеона была сложна в исполнительском смысле, красивая по форме и чрезвычайно проникновенная по смыслу — Юрий писал ее для себя. А потом долго репетировал, пока не отшлифовал так, что исполнял безупречно.
Занятия в классах дополняли самостоятельную творческую работу. Юрий писал и другие произведения, не прекращал работу над песнями, чем занимался еще в школе. Но теперь это имело несравнимо другой уровень, будто попадало в магнитное поле, где все элементы выстраивались в нужном порядке. У Юрия начал формироваться и проявляться собственный стиль, и его музыка узнаваемо отличалась от произведений соучеников.
Концерт организовали с размахом, пригласив на него, как традиционно полагалось, известных издателей музыки и музыкальных журналов, критиков, специалистов по теории музыки, практикующих композиторов, исполнителей, даже зачем-то поэтов. Основательная организация, по всем канонам концертов классической музыки, требовала от студентов выглядеть соответствующим образом: фрак, брюки под него с широким высоким поясом, бабочка под широким воротником сорочки. Взять такой костюм было негде. Разве что в ателье по прокату театральной одежды. Только там сорочка обязательно оказалась бы желтоватой, брюки резали бы в паху, фрак трещал бы под руками, а все вместе вообще разило чужим духом и химикатами, неспособными убить его. Нет, премного благодарен, решил Юрий, избалованный чистотой сельской жизни, где в доме не было человеческой давки, а свободные пространства со всех сторон продувались свежими ветрами. Значит, концертную одежду надо было покупать. Посматривая искоса на ребят из музыкально-театральных семей, которые не знали этих хлопот, Юрий искал, где взять деньги.
