— Келарь велел отвести в угловую башню.
— Плохо. Туда вовсе не проберёшься: крепко стерегут. — Спросил, понизив голос: — По какому делу шли в монастырь?
Насторожился Ива от такого вопроса:
— Дед сказывал, посмотреть церковь, что расписывал своими руками.
— За что ж в темницу?
— Келарь говорит, будто дед Макарий шёл за оружием.
— Дела… — изумился Игнатий. — Зачем старику оружие?
— Будто для воеводы Болотникова.
— Эва! — опять удивился Игнатий. — Как же хотел добыть оружие?
— Я почём знаю, — ответил Ива и перевёл разговор на другое: — Мне бы из башни выбраться. Худо тут. Ты бы помог, а?
Помолчал человек, назвавшийся Игнатием.
— Мудрено это. Однако попробую. Ты только вот что: кто бы ни пришёл, чего бы ни спрашивал — лежи, будто неживой. И не отвечай. Понял?
— Понял.
Зашумело опять наверху за окном и стихло.
Лёг Ива на солому, никак не может успокоиться. А ну как был это и вправду Игнатий, про которого говорил дед? Тогда б открыться следовало. И тут же подумал: «А вдруг — человек, подосланный келарем иль Амвросием, тогда что?»
Нет, решил. Правильно сделал, что смолчал.
Утром заскрипела дверь, вошли люди, — ничего не слышал: крепко спал.
Почувствовал, толкает кто-то в бок:
— Эй, проснись!
Хотел было вскочить — вспомнил наказ Игнатия, остался лежать. Двое над ним разговаривают. Одного сразу узнал: Амвросий. Второй, которого Ива прежде не слышал, сказал сурово:
— Стыда нет. Мучаете безвинного отрока.
— Безвинный ли — неизвестно, — проворчал Амвросий.
— Воды принеси! — приказал второй.
— Не велел келарь.
— Я велю.
— С меня брат Савва спросит… — заскулил Амвросий.
Однако принёс воду. Перевернул на спину Иву. Ткнул в зубы кружку. Плеснулась в лицо вода. Ива открыл глаза, будто только в себя пришёл, стал жадно пить.
Смотрит на того, второго, что посылал Амвросия за водой. Щуплый старичок в потёртой чёрной одежде. Жиденькая бородёнка. Согнулся от прожитых годов. А глаза живые, быстрые.
— Идти можешь? — спросил у Ивы.
Кивнул головой Ива: могу, мол.
— Поднимайся!
— Не смею выпустить без приказу! — заспорил Амвросий.
Старец на Амвросия внимания не обратил.
— Пойдём, — сказал Иве.
Встал Ива. Нетвёрдо шагнул за старцем.
Выбрались из башни. Ива прикрыл глаза ладошкой. Яркое солнце на синем небе — смотреть больно.
Огляделся Ива. Повсюду добротные постройки. Посерёдке стоит церковь, в которую заходили с дедом Макарием.
А народу что в базарный день! Мужики с телегами. Люди в чёрном, монахи, с занятым видом ходят. И, почитай, каждый встречный кланяется низко старцу, Ивиному освободителю:
