— А вы сами, спросила я. — Что вы делаете в жизни?
— Заключаю сделки, ответил Юлиус А. Крам. — А точнее, я заключил так много сделок, что теперь провожу время, следя за тем, как выполняются условия договоров. У меня есть машина, в которой я живу и которая возит меня из одной конторы в другую. Проверяю, как идут дела, и еду дальше.
— Весело, — сказала я. — А что еще? Вы женаты?
Он заколебался. Может, он боялся, что я узнаю, что он холостяк?
— Нет, наконец, ответил он. — Я не женат, хотя однажды чуть не женился.
Он произнес это так торжественно, что я взглянула на него с любопытством.
— Не сложилось? — спросила я.
— Мы были разного круга.
Казалось, чайный салон застыл у меня перед глазами. И что я забыла тут, сидя напротив этого сноба?
— Она была аристократкой, — сказал Юлиус А. Крам Вид его при этом был пренесчастный. Английской аристократкой.
И вновь, уже во второй раз, я взглянула на него с любопытством. Если этот человек и не интересовал меня, то, по крайней мере, он меня удивлял.
— И в чем же дело? Она была аристократкой…
— Я стал тем, кем стал, только благодаря самому себе, — объяснил Юлиус А. Крам. — А когда я встретил ее, то был еще очень молод и неуверен в себе.
— А теперь что? — спросила я заинтригованно. Вы чувствуете себя уверенно?
— Теперь да, — ответил он. — Видите ли, деньги — это, наверное, единственное, что придает человеку уверенность в себе.
И словно для того, чтобы подтвердить эту мысль, он застучал ложечкой по чашке.
— Она жила в Ридинге, продолжал он мечтательно. Вы бывали когда-нибудь в Ридинге? Небольшой городок недалеко от Лондона. Мы познакомились на пикнике. Ее отец был полковник.
Воистину, решив развеяться, мне следовало бы лучше пойти в кино и посмотреть один из тех фильмов, насыщенных убийствами и сексом, что наводнили кинематограф в наше время. Этот пикник с дочерью полковника был не совсем то, что могло воспламенить воображение отчаявшейся молодой женщины. Мне как всегда повезло. Единственный раз мне выпала удача повстречать матерого финансового волка и что же? Полное фиаско: англичанка-невеста, да к тому же еще аристократка. Мне легче было представить себе дюжину нью-йоркских банкиров, которых Юлиус А. Крам довел до самоубийства. Я слегка надкусила ромовую бабу и обрадовалась. Пирожные всегда вызывали во мне ужас. А Юлиус А. Крам, должно быть, продолжал в своих воспоминаниях бродить по зеленым холмам Ридинга. Он молчал.
— И что же было потом? — все-таки спросила я.
