— Там видно будет, — ответила я. — Всегда можно найти компромисс.
— Предупреждаю: Луи не любит компромиссов.
Я знала это и была счастлива.
— Но мы найдем, мы обязательно найдем… — весело повторяла я.
Стояла как никогда хорошая погода. Я еще чувствовала на шее легкий ожог от ночного укуса Луи. От выпитого натощак шампанского все казалось удивительно мягким и легким. Я держала через стол руку Дидье и была на вершине счастья. Через пять дней наступит пятница, а в пятницу наступит вечер, я сяду в поезд и отправлюсь к Луи в Солонь. Я увижу его дом, его животных, пойму его жизнь и буду там укрыта от всего на свете.
В тот же день мы опять встретились с Дидье. На этот раз мы были с Юлиусом и ужинали в ресторане. Было очень весело. Казалось, Юлиус в не меньшем восторге, чем я, от своей идеи заняться журналом. А я пообещала ему, что журнал принесет ему в два раза больший доход, чем все его прежние дела. Он признался нам, что уже давно мечтал заняться чем-нибудь иным, кроме биржи. Он даже попросил нас способствовать его культурному воспитанию. Короче, он очень элегантно перешел от роли мецената к роли благодарного неуча. Ему скучно, как бы утверждал он, а искусство его интересует, и он желал бы с нашей помощью развлекаться, одновременно расширяя свои знания. Вскользь он задал мне пару вопросов по поводу прошедшего уик-энда. Я отделалась тем, что сказала будто иначе поступить не могла, и к моему удивлению, он не стал настаивать на подробностях. Похоже, даже Дидье пришлось согласиться, что он мог и ошибаться на счет Юлиуса. Он сказал, что благодаря мне увидел в Юлиусе некую бескорыстность, которой раньше не замечал. Неделя прошла очень быстро. Луи звонил мне, я звонила Луи. Мы составляли макет нового журнала. Дидье повсюду сопровождал меня. По вечерам я рассказывала ему и Юлиусу о наших проектах. В четверг мы ужинали уже вчетвером, к нам присоединился Дюкре. Кажется, он тоже был покорен деловым спокойствием, благородностью и отсутствием интеллектуальных претензий у Юлиуса А. Крама. В тот вечер я решила сообщить Юлиусу, что уезжаю на выходные к Луи Дале в деревню, но вечер был таким славным, а все так веселились, что, садясь в машину, я так и не решилась пуститься в деликатные объяснения. Я лишь сказала, что вместе с Дидье отправляюсь за город, и это было частью правды, потому что последний решил сопровождать меня в поездке. Юлиус только и сказал: «До встречи в понедельник, и не забудьте, что в этот день мы ужинаем с Ирен Дебу». В его голосе не звучало ни капли горечи. Я видела, как исчезает в темноте его лысеющий затылок, который едва выступал за спинку сиденья. Смотря вслед удалявшемуся автомобилю, я вспомнила, как этот же затылок, там в Орли, предстал мне в виде символа дружеской поддержки. А теперь я с горечью отметила, что он преобразился в символ одиночества.
