Будем кроткими как дети [сборник] | страница 12

Вот послушайте. Стал я спускаться с перевала. То ползком, то кувырком, то на каких-то крыльях по воздуху. И ни капли воды, — вы заметили, учитель, что по эту сторону перевала нет ни одного ручья или родника? Иду я, шатаюсь от одного края дороги до другого, словно пьяный. Вдруг вижу впереди в тумане женщину — в белой юбке, в белой кофте, в белых чулках из материи. Я иду к ней — она удаляется. Я останавливаюсь — она останавливается. Я отворачиваюсь в сторону — она все равно стоит передо мною в тумане. И тогда я понял, что это привидение, — и только подумал об этом, как женщина вдруг оказалась совсем рядом.

Жалею, учитель, что не разглядел ее тогда как следует и не могу теперь рассказать вам, какая она была, — ведь вы, учитель, человек образованный, и вам нельзя верить в такие вещи; словом, вы не из тех людей, которым являются призраки, и вам интересно было бы узнать, как они на самом деле выглядят. Скажу только одно: была она красива нездешней красотой, необыкновенно бледна, с длинными ушами. Встала передо мною и говорит:

— Идем со мною, путник.

— Позвольте, — отвечаю, — госпожа, не идти с вами.

— Почему это? — удивляется она. — Идем, не бойся. Ведь я поведу тебя туда, где все лучше, чем здесь.

— Может, так оно и есть, — говорю я, — но мне хочется быть среди человеков. Человеков, — говорю, — хочу всегда видеть вокруг себя. Никогда бы с ними не расставался, ей-богу.

А у самого слезы, чувствую, побежали из глаз. И так мне стало грустно, учитель, так захотелось вечной жизни на земле, среди людей, что сердце разрывалось. Иду и спотыкаюсь в тумане, слезы кулаком утираю и вдруг смотрю — нет белой женщины передо мною, словно растаяла в тумане.

Не знаю, учитель, почему тогда я отвечал подобным образом. Видно, не пришло еще мое время уходить из

О I

этого мира: ведь согласись я тогда пойти с женщиной… Брата бы своего никогда не обнял и с вами бы вот так не беседовал. Ведь сказано же, что на том свете родных и знакомых не узнают. Потом я много думал обо всем этом и понял, что привидение являлось мне не зря…

Вскоре от разных людей, заходивших в деревню, я узнал следующее. Что Кана Досона за что-то посадили в тюрьму. Что Исикава, оказывается, остался жив и благополучно уехал вместе с другими японцами в свою Японию. И третье — что жена Исикавы исчезла из Яма-Сига после бомбежки и пожара, по сей день неизвестно, что с ней и где она. А один человек мне говорил, что как только грянул десантный бой в Торо, Кан Досон с ружьем в руке кинулся в дом Исикавы, где хозяина не было уже и оставалась лишь его жена…