Будем кроткими как дети [сборник] | страница 11

И вы сейчас будете смеяться, учитель! Когда одноглазый бродяга дошел до этого места в рассказе, нелепый Дэксу вдруг вскочил и побежал к краю обрыва, на бегу поддергивая свои ватные штаны. Разинув рот, он долго смотрел вниз, а потом оглянулся на одноглазого.

— Ты чего, Дэксу? — крикнул тот.

— А как же так… Как же, дядюшка, голова Исикавы оказалась здесь, на дороге? — удивлялся Дэксу. — И почему там, внизу, я не вижу его скелета?

— Эх, парень, какие пустяки, однако, тебя занимают! — рассердился одноглазый. — Лиса все растащила. Была лунная ночь, лиса вышла сюда и легла с добычей на ровное место. Теперь тебе ясно, олух?

— Ясно, дядюшка, — виновато ответил Дэксу и вернулся на свое место, высоко поднимая красные, растоптанные ноги.

— Нет, ничего тебе, вижу, не ясно, — сказал одноглазый бродяга. — Самого главного ты никак не поймешь, потому что ты слишком прост душою. Тебе бы, Дэксу, только пожрать бы, да поспать, да поворошить какую-нибудь бабу. А не поймешь ты, парень, того, что люди на свете не умеют жалеть друг друга. Нету у них пощады — ни у кого ни к кому. И отчего бы такое? Вот ты знаешь мое ремесло, Дэксу. Не я его выбирал — судьба моя злосчастная его выбрала. При таком ремесле ты всегда один против всех, и все другие против тебя. Нету у меня ни отца, Ии матери, ни жены, ни детей, — а разве я такой, как все они? Уж мне-то незачем кривить душой, уж я-то очень хорошо вижу всех со стороны: никуда они не годятся, Дэксу! Добра каждый старается нахватать столько, что уже обеими руками не удержит. А попробуй-ка что-нибудь нечаянно прихватить с краю, что- нибудь даже не нужное ему… О-го-го!

И тут я решился, учитель, все-таки окликнуть их: думаю, лучше довериться им, чем умирать на мокрой земле, в сыром тумане. Набрался я сил, приподнял голову, а крикнуть нет голоса. Только стон хриплый идет изнутри. Ну, застонал я. Они как услышали, так и подпрыгнули на месте, а после пригнулись и озираются — ну чисто волки, настоящие лесные волки! Я опять застонал, и с трудом приподнялся, и сел возле могилы. А они, как только увидели меня, тут же вихрем и дунули с перевала, исчезли в тумане. Только сверкнули голые пятки у этого Дэксу. Вот уж, я вам скажу, чурбан парень! Он таки поверил, что Кан Досон бросил на перевале тело Исикавы и что лиса растащила кости.

А я по-другому думаю, учитель. Вы помните, какое отверстие было во лбу того черепа? Не иначе, как пулевая дырка. Так вот, не забывайте об этом, и вы поймете потом, почему я думаю иначе.