Тактичный Каролидис завел ненавязчивый разговор о красотах любимой Греции, и Влад расслабился, но… вернулась Рита.
Вслед за ней и Иоанисом в дверь кабинета просунулась смущенная физиономия метрдотеля. Обменявшись парой фраз с Каролидисом, который пришел отчего-то в полный восторг и громко расхохотался, он кивнул и исчез. Однако через пару минут вернулся с огромной корзиной роскошных алых роз, которую и водрузил на стол прямо перед Маргаритой.
Каролидис, несколько лукаво взглянув на девушку, вытащил визитную карточку, белевшую среди алых лепестков.
— О, — только и сказал он, подняв брови.
— В чем дело, господин Каролидис? — спросил Влад.
— На вашем месте, господин Стоценко, я предложил бы госпожу Богданову на пост посла. Она очаровала арабского шейха Амира, приехавшего в нашу страну развеять снедающую его скуку. Люди, которым не нужно зарабатывать денег, живут скучно, не правда ли? Я забыл о том, что, где бы ни появлялась столь прекрасная женщина, как госпожа Богданова, вокруг нее должны быть цветы! Он лишь исправил мою ошибку.
— Иоанис, о чем они? Неприлично секретничать, пользуясь тем, что кто-то не знает языка! — возмутилась Рита.
Пока золотоволосый грек объяснял ей, откуда розы, откуда в Греции арабский шейх и откуда у него столько нахальства — дарить цветы незнакомой женщине, Влад думал:
«И ты еще говоришь, что мы ведем себя неприлично! Ну погоди, хулиганка!»
Впрочем, он уже почти не сердился на разбуянившуюся Риту, но ровно до того момента, пока она, разобравшись в ситуации с нефтяным магнатом-шейхом и розами, не завопила:
— Да пошлите ему бутылку шампанского, раз он такой галантный кавалер. И пусть катится к черту!
* * *
Стелла спешила на прием к инспектору по делам несовершеннолетних. Галина Борисовна обещала, что ей, Стелле, помогут собрать материал для курсовой работы на тему: «Культурно-просветительная работа с трудными подростками», и даже лично договорилась об этом с лейтенантом Козыревой.
Галина Борисовна Ветрова, подкинувшая Стелле столь серьезную тему для курсовой, вела себя так же, как и все прочие педагоги: она с энтузиазмом и вполне доброжелательно отнеслась к идее сдачи экзаменов экстерном, но ясно дала Стелле понять, что поблажек не будет! То же самое сказали и другие педагоги. Каждый в личной, конфиденциальной беседе, словно бы полагая, что его действий другие не поймут и не одобрят. Точно спелись!
Какие поблажки?! Относились бы как к остальным студентам! Так нет. Жали семь потов, драли семь шкур, выворачивали наизнанку, требования предъявляли самые драконовские, придирались даже, а задания… У-у! Самые трудные, какие только возможно, придумывали. Только что через горящий обруч прыгать не заставляли!
