Они долго блуждали по дому отдыха, разыскивая Владимира Борисовича Братченко, причем Ирина ужасно злилась, повторяя:
— Такая туша — и потерялась!
Они прошли мимо двери в бильярдную, из-за которой донеслось магическое для Стеллы слово: «Мотор!»
Ирина поймала приятельницу за руку:
— Не лезь! Там работают каскадеры, изображающие охранников.
— Ну и что?
— Они получают гораздо больше нас.
— Не понимаю.
— Жаль, что приходится объяснять на ходу. Здесь ни до кого никому нет дела. Мы — человеческий материал, а не люди… Знаешь, мне очень хотелось бы развенчать для тебя твой дурацкий идеал — кино. Но я думаю, ты — девочка умная, сама все постепенно поймешь! Только не суйся не на свой уровень — вляпаешься в историю. Вот и все, что я могу тебе сказать. Помни о том, что здесь субординация почище, чем в армии, а мы — оловянные солдатики! Не лезь к прапорам, а уж к генералам…
— Это ты про Огульникова?
— Вшивый он генерал. Но пожалуй, и про него. Знаешь, если бы мне представилась возможность, я бы тоже с удовольствием посадила его в лужу. Но я его ровесница, а он все больше — по молоденьким… В общем, бодливой корове…
Ирина замолчала. Прямо перед ее носом как из-под земли вырос бравый Братченко. Он слегка пошатывался.
— Ах, — всплеснула руками Ира. — Мне вас правильно описали! Вы конечно же наш директор… Другого такого представительного мужчины в этой группе просто нет!
— Угу, — мрачно отозвался похмельный директор.
— Подпишите, пожалуйста! — Ира, сладко улыбаясь, преданно заглядывала краснорожему в глаза.
Стелла негодовала и… боялась.
Директор достал ручку и не глядя подмахнул ведомость.
— Душечка-помпушечка… — задумчиво произнес он, переводя взгляд на девушку. — Синий халат с розами… Ты что делаешь в моем номере? — Он ошалело покрутил головой. — М-мы вчера?..
— Как я была рада с вами познакомиться! — щебетала Ирина, увлекая Стеллу за собой прочь от многострадального директора.
— Опять приснилось… — грустно сказал он, когда подружки скрылись из виду. — Но как живо, черт возьми!
* * *
«Дорожка»… Если бы Стелла знала, что их ждет, право, она выбрала бы что-нибудь потеплее, чем полупрозрачное бирюзовое платье, с рукавами до локтя, которое предложила ей Лена Петрова. Тридцать — тридцать пять метров по снегу в двадцатипятиградусный мороз — за угол барской усадьбы с криками:
— Наш доктор жив! Он жив! Какое счастье!
Счастье?! Может, проще было бы его похоронить?
После третьего дубля Стелла так замерзла, что вообще перестала соображать. Даже когда Ирина сказала ей, что она права и роль Доктора исполняет известный бард Сергей Костров, ее это не взволновало. Черт бы с ним! И автографа ей не надо!
