Я заставила Рейну идти быстрее. Наконец, моему взору предстали несколько трепещущих на ветру огней костров, и я возликовала, услышав голоса, а потом и звуки гитары. Цыгане! Они расположилась палаточным городком, почти у берега моря.
Никогда не унывающий народ. Вечно кочующий, покрытый опасностью и тайной.
Когда я на коне въехала в цыганский табор, на меня посмотрели сотни черных глаз. Я, на удивление заметила, что мало из них кто спал в это сереющее зимнее утро. Большинство жителей передвижного городка сидели у костров, чем-то были заняты.
Я спешилась, взяла за поводья Рейну и направилась к самому большому и роскошному, по некоторым меркам, шатру-палатке. Я старалась не замечать любопытно-насмешливых взглядов и того, что по мере моего приближения к цели, за мной следовало все больше цыганского народу.
Не переставая дрожать от страха и холода, я продолжала идти к шатру. Но на самом деле мне было плевать на то, что он могли сделать со мной – обидеть, обокрасть, покалечить… Боялась лишь одного – их беспомощности.
Я уже была в нескольких шагах от входа в огромную палатку, когда путь мне перегородил великан со скрещёнными на груди руками и наглой ухмылкой на бородатом лице.
- Куда это мы направляемся? - громыхнул он.
Я чуть вздрогнула и подняла на него глаза, изобразив на своем лице бесстрашие и решимость.
- Мне нужна Марта.
В толпе послышались смешки и пересуды.
- И неужто ждет она тебя в такое время? – насмехался великан.
- Нет, но мне очень нужно с ней поговорить.
Толпа снова зашумела:
- Ух, какая!..
- Наша Марта теперь богачкам нужна!
- Небось, зачаровать кого-то решила!
- Иль со свету сжить!..
- Прошу вас, - не обращая внимания на толпу, я молвила к громиле, – мне нужна её помощь! Она последняя моя надежда.
Великанище открыл, было, рот, но его остановил луч света, мелькнувший на землю через открывшуюся щель тяжелых занавесей шатра:
- Пропусти ее, Баярд! – раздался грубоватый женский голос, и охранник огорченно отступил в сторону.
Сдержав вздох облегчения, я вошла в жилье цыганки.
Моему взору открылось помещение, ярко освещенное свечами и самодельным камином. Внутри сидели несколько человек: один мужчина, играющий на гитаре тихую грустную мелодию, две совсем молоденькие девушки в пестрых нарядах и одна значительно старше их. Я мельком заметила, что вокруг все увешано коврами и мехом, стояла антикварная посуда и мебель. Три женщины сидели, с неприкрытым любопытством взирая на меня. Все они были в ярких безвкусных одеждах и увешаны тяжелыми украшениями.
