Одна из них, сидящая в центре, была лет сорока, с длинными темными косами и красивым смуглым лицом. Её черные глаза, казалось, смотрели сквозь меня.
- Раз ты пришла ко мне за помощью, - низким голосом молвила она, закончив изучать меня, – не думаю, что тебе нужно оружие, милая.
Цыган двинулся ко мне, но она остановила его легким движением руки.
Я, пытаясь побороть дрожь в теле, потянулась за револьвером. Мои руки околели от холода и напряжения.
- Мне оно понадобилось, что бы прийти к вам, - молвила я и протянула оружие мужчине.
Черная бровь цыганки метнулась вверх.
- Вот как? Не пускал ревнивый муж?- в её голосе слегка выделялась насмешка. – Иль матушка?
- Нет, - прохрипела я
Марта кивнула на стул рядом с ней и закурила.
Я присела на край сиденья, напряженно выпрямив спину и не зная с чего начать.
- Ну? Неужели тебе понадобилось чар-зелье? – цыганка снова окинула меня взглядом.- Хотя нет, вижу, что у тебя ещё тот задор! Не одного гаджо>1 свела с ума, да?- и она мне лукаво подмигнула. - Но что же ты дрожишь! А ну, Эмилио, налей гостье вина, да погорячей!
Я знала, что пить у цыганки-колдуньи было верхом безрассудства, но отказывать ей в проблеске гостеприимства было ещё хуже. Приняв из рук Эмилио чашку с теплым алкоголем, я сделала глоток.
>1Гаджо –– «красавец», цыганский язык (прим.автора).
Горло слегка обожгло крепчайшее вино и по телу стало разливаться приятное тепло. Я немного успокоилась и начала, наконец, говорить, глядя на улыбающуюся цыганку-королеву, восседавшую, словно на троне среди своих подданных.
- Очень близкого мне человека сегодня отравили ядом… - осторожно, я продолжила. - Его называют «цыганским». Мне нужно противоядие. Знаю, вы уже спасли одного человека. Я готова заплатить любую цену!
Цыгане переглянулись, послышался смешок. Марта же все также молча, взирала на меня, покуривая свою трубку.
- Милая, - наконец задумчиво заговорила она, поблескивая черными глазами – ой, заплутавшая душа у тебя!.. Ой, да, заплутавшая…!
Я недоуменно посмотрела на неё. К чему она взялась меня изучать? Я начинала злиться.
А та, тем временем, поднялась со своего кресла, скинув меха, и расправив плечи. Она стала обходить меня, одна рука на боку, другая с трубкой у лица.
Но тут я вдруг поняла, что она говорила на моем родном языке! А я ей отвечала тем же! Может, это плод моего воображения?
- Совсем одолели тебя мужики… - она не спрашивала, она утверждала. - Один целует, ой, да как же страстно! Другой – любит тебя сильно, прямо больше жизни своей! Но тебе он не к сердцу... Ай да, гожы
