При проявлениях фобии обе близняшки кричали, но каждая по-своему, по-разному. Кирсти отчаянно вопила и рыдала, сбиваясь и задыхаясь, ее голосок дрожал, но речь была членораздельной. Лидия срывалась на визг – высокий, пронзительный, зубодробительный.
Я слышала подобный крик всего несколько раз. Его ни с чем не спутаешь.
Похоже, именно поэтому я и решилась на эксперимент.
Однажды серьезный припадок разыгрался два года назад, в Кэмдене, когда у нас отключили электричество. Близняшки оказались в кромешной, непроглядной темноте.
Когда это случилось, они бурно и синхронно отреагировали в соответствии со своей фобией. Но Кирсти зарыдала взахлеб, а Лидия пронзительно завизжала.
И теперь я ее нарочно напугаю. Оставлю ее внезапно в полной темноте. Ее реакция будет инстинктивной и рефлекторной, она не сможет притворяться, а я узнаю правду. Мой план бессердечен, меня гнетет чувство вины, но другого способа нет. Дать путанице продолжаться дальше – это еще более жестоко.
Мне надо сделать это прямо сейчас, иначе я потеряюсь в сомнениях и в ненависти к самой себе.
Кирсти вскинула голову, когда я вошла в ее спальню. Она выглядит слишком грустной. Она придала голой комнате чуть более уютный вид, поставив книги на полку и развесив по стенам картинки с пиратами. Но все равно без ее сестры здесь пусто и одиноко. Радио настроено на «Кидз Поп» – поет группа «Ван Дирекшн».
На полу и в плетеной корзине лежат ее игрушки, но она с ними не особо играет. Только плюшевый леопард валяется рядом с ней в кроватке.
Обе близняшки любили Лепу. Может быть, Лидия любила его больше?
Не могу смотреть в ее грустные глаза.
– Дорогая, – осторожно начинаю я. – Расскажи, что случилось сегодня в школе.
Молчание.
Я пытаюсь снова:
– Как прошел твой первый день? Хорошо? А какие у тебя учителя?
Пауза. Только «Ван Дирекшн» звучит по радио.
Она закрывает глаза, и я жду. Я чувствую, что она скажет, и она тихо придвигается ко мне и еле слышно произносит:
– Мама, со мной никто не хотел играть.
Мое сердце раскалывается пополам.
– Вон оно что.
– Я их просила, но никто не хотел…
Боль жжет меня изнутри. Мне хочется крепко-крепко обнять дочь, защитить ее.
– Милая, это же первый день. Такое бывает.
– И я стала играть с Кирсти.
Я нежно потрепала ее волосы, а в висках застучал пульс.
– С Кирсти?
– Она играла со мной, как всегда.
– Ясно.
Что мне делать? Рассердиться? Заплакать? Заорать? Объяснить ей, что Лидия умерла, а она – Кирсти?
Может, я и сама не знаю, кто из них мертв.
