Широкая низкая тахта, покрытая грубым тканьем, которое обычно продается в магазинах Худфонда. Низкий полированный столик, несколько подвесных полок с книгами, книги — еще и в комбинированном книжном шкафу, который одновременно может служить и письменным столом (Павел никак не мог запомнить, как это называется: то ли сервант, то ли секретер).
На столике — узкая керамическая ваза (Худфонд) и один-единственный почерневший тюльпан рядом с сосновой веточкой («Декоративно-прикладное искусство», статья про искусство икебана). На стенках, кроме фотографии, — две гравюры местных, как определил Павел, художников. На одной — закат в степи, на другой — девушка, глядящая на солнце.
Вот и все. Обыкновенная комната старательно-современной девчонки. Можно принимать гостей, не извиняясь.
Если, кроме этого, нет за душой ничего — ужасно. Если есть, жить можно и так, хоть и не слишком уютно.
У него, кроме всего перечисленного, стоял в гостиной еще и полированный бар, в который перед праздниками жена ставила водку местного разлива. Жена купила бар в соседнем городе на «толчке» — тащила на себе в сорокаградусную жару, бедолага. Перед употреблением водку все равно приходилось из бара вытаскивать и нести в холодильник, на кухню.
— Как вас по имени-отчеству? — спросил Павел, оглядев комнату.
— Роза Федоровна.
— Я, Роза Федоровна, немного посижу здесь, поработаю, вы не возражаете?
— Работайте на здоровье, работайте! Я уж к себе пойду. Пришла — подмела, вот только ничего не ест, сам-то… Ну, вы работайте, конечно, — мне еще приготовить кое-чего надо, дочка скоро с работы придет… — и голос ее угас в глубине соседних комнат.
Павел остался один.
Сел в кресло, вытянул ноги, откинул голову — глаза в потолок — стал сидеть.
«Да, Мустафа Иванович, — подумал он, — поддел ты меня. Типичная висячка. Теперь можно будет докладывать по начальству: за капитаном Игумновым числится еще два нераскрытых дела. Во-первых, о предполагаемом производстве наркотического зелья в виларовском[1] совхозе, и, во-вторых, об убийстве Ксаны Мартыновой. Доложить надобно кратко, сдержанно, а потом скромненько сесть в уголок — дескать, вы начальство, вы и делайте выводы… Молодец, Мустафа! Тем более, что от виларовского совхоза куда ближе до соседнего областного центра, чем до них, и подпольная артель, которую он ищет в Н., наверняка действует не здесь, а там, и оттуда идет транспорт в Россию, а не из Н. Но, видите ли, барыга, попавшийся в Москве с наркотой, слышал краем уха название именно Н., вот в чем дело-то. Потому и расхлебывать вам, энцы! — так решило высокое начальство».
