Накинув пиджак Оливера на плечи, она почувствовала странное дребезжание. На какой-то миг ей показалось, что у нее что-то с сердцем, потом поняла, что это мобильный телефон дрожит во внутреннем кармане. Она сунула туда руку, чтобы отнести телефон на кухню и вручить владельцу, и вынула два предмета. Один предмет — трубка. Другой — обручальное кольцо, оно выскользнуло из пальцев и упало ей на колени.
— Подождите секунду. Только кофеварку выключу! — крикнул ей Оливер.
Можешь не выключать, подумала она, читая сообщение на мобильнике: «Милый муженек, скучаю и люблю, люблю, люблю».
Джорджина Харви сняла пиджак Оливера, поверх пиджака положила телефон и кольцо, на цыпочках подошла к стенному шкафу, достала свое пальто, открыла дверь, вышла из квартиры, спустилась в лифте на первый этаж, вышла на улицу, поймала такси, села — и только потом дала выход гневу.
— Мне кажется, облака как живые, — говорила Джессика. — То они танцуют вальс, то фокстрот, то…
— Танго. — Стивен закончил ее мысль. — Я понимаю. Я сам часто так думаю.
— Правда?
— Да. — Он кивнул. — Очень часто.
Какой чуткий, ахнула Джессика, глядя на этот образ дивной красоты, сидящий напротив. Можно ли так быстро влюбиться? Почему бы и нет? Он соответствует всем требованиям: тридцать восемь лет, разведен, сыновья-близняшки десяти лет, работает юристом (как Джорджи будет смеяться, подумала она, если вспомнить, что совсем недавно прохаживалась насчет криминального прошлого Дэниела Кантера); рост — шесть футов, ни малейшего намека на брюшко, и к тому же прекрасные, шелковистые светлые волосы. И еще — он любит поэзию. Это открытие, случившееся в начале вечера, спасло ее от долгих и тяжких раздумий на тему: станет ли он идеальной парой для Джорджи. Джорджи считает поэзию чушью на постном масле. Это решающий фактор. Даже если бы Джорджи увидела Стивена и влюбилась в него, ей все равно чуть погодя пришлось бы признать, что они абсолютно несовместимы. Да, поэзией проверяется все.
— Я никогда не понимала, почему Байрон назвал облака «одинокими».
Она провела рукой по волосам. Этим жестом, как ей казалось, она убивает двух зайцев: он заметит, какие у нее красивые волосы, а также поймет, какая тонкая и поэтичная у нее душа. Поэты часто хватают себя за волосы, когда о чем-то глубоко задумываются. — Облака не одиноки. Они ищут общения. Они все время наталкиваются друг на друга.
— Это Байрон? — спросил он и засмеялся.
«Что я такого смешного сказала?» — подумала она, но смех был такой дружеский, добрый — не то что издевательское хихиканье того поп-маньяка, похожего на мужа куклы Барби. И она его простила.
