Впервые за все эти часы бесконечной гонки ему стало себя жалко, прежде всего за то, что он не успел, не хватило каких-то нескольких секунд. Но у Славика совершенно не было сожалений о том, что он сделал ранее, когда остановил свой «КамАЗ» на Дмитровке. Может быть, это и есть то главное, что он смог совершить в своей жизни: помог, а может, даст бог, спас от смерти такого человека, как Варяг. Нащупывая рукой рычаг переключателя скоростей, он подумал: «Ну держитесь, салабоны! Щас мы померяемся с вами силами! Щас, так вы и получите Славку Бурякова!»
И он, как могучий зверь, приготовился к решающему броску.
* * *
В кромешной темноте Варяг с Чижевским по оврагу пробирались к Черному озеру. Что-либо разглядеть под густыми кронами деревьев, находясь на дне глубокого оврага, было делом безнадежным. Единственным ориентиром для беглецов были сами склоны оврага.
Скоро в воздухе повеяло сыростью. Во мраке ночи озеро дало о себе знать хлопаньем по воде крыльев целой стаи потревоженных птиц. Уже не за горами охотничий сезон. Но сегодня охота была открыта не на дичь и не на диких животных. Хотя охотились по-настоящему.
Чижевский спросил с надеждой в голосе:
— Слышали, Владислав Геннадьевич?
— Слышал, слышал, Николай Валерьяныч, — негромко отозвался Варяг. — Вода близко. Слава богу, верной дорогой идем.
В этот миг вдали за спиной лесную тишину разорвали резкие звуки, а через минуту раздалась короткая автоматная очередь и собачий визг.
Оставшееся до озера расстояние беглецы преодолели молча. Они облегченно вздохнули, лишь выбравшись на узкий песчаный бережок и обнаружив небольшую привязанную к дереву лодчонку, покачивающуюся на легкой волне.
Варяг забрался в лодку и сел за весла. Чижевский быстро отвязал лодку и оттолкнулся от берега. Находясь уже на середине озера, беглецы снова услышали шум со стороны охотничьего домика. Оттуда отчетливо доносились отрывистые голоса, усиленные мегафоном. На воде все было особенно хорошо слышно.
Варяг молча всматривался в темноту, налегая на весла.
Товарищи по несчастью какое-то время плыли в тишине. Варяг вспомнил другого лесного старца — отца Потапа с глухого североуральского хуторка. По-тап несколько лет тому принял его, беглого зэка, в своем домике. Вместе с дочкой выхаживал от страшных ран, отпаивал отварами да откармливал нехитрыми лесными деликатесами… Царство им небесное обоим, добрые люди поистине были. И чего же таких беда стороной не обходит…
