– Вы очень строго судите проступок семнадцатилетнего мальчика! Ведь тогда он был почти ребенком.
– Я говорю не об этом бегстве и измене данному слову, хотя и они представляют уже довольно серьезный проступок для сына офицера; я говорю о том, что узнал вчера… Я вижу, вы еще не знаете самого худшего, да и как могли бы вы узнать это? Избавьте меня от такого сообщения!
Адельгейда побледнела, ее глаза неподвижно, с ужасом устремились на принца.
– Прошу вас, скажите мне всю правду, – произнесла она. – Вы сообщили, что господин Роянов вернулся, чтобы стать солдатом. Я думала, что он сделает это, ждала этого, потому что только этим он может искупить свою вину. Он уже зачислен в войска?
– К счастью, дело еще не зашло так далеко, и судьба избавила меня от тяжелой ответственности. Он обращался в различные полки, но везде получил отказ.
– Отказ? Почему?
– Потому что он не мог назваться немцем, а к иностранцу, к румыну, все питают справедливое недоверие. В настоящее время надо быть очень осторожными, чтобы не допустить в ряды своей армии шпиона.
– Господи боже, что вы хотите этим сказать? – Адельгейда только теперь начинала понимать, в чем дело.
– Гартмут явился ко мне и потребовал, чтобы я помог ему поступить в армию. Сначала я отказался, но он сумел вырвать у меня обещание угрозой, которую едва ли можно было воспринимать всерьез. Я сдержал слово и обратился к одному из полковых командиров, брат которого служит секретарем нашего посольства в Париже и только что вернулся оттуда. Этот господин был у своего брата-полковника, когда я посетил того. Услышав имя Роянова, он насторожился, стал расспрашивать, о ком идет речь, и потом сказал… Я не знаю, как у меня хватит сил повторить то, что он сказал! Я любил Гартмута как никого на свете и вдруг теперь узнал, что мой друг – негодяй, что он и его мать занимались в Париже шпионажем. Может быть, он намерен заниматься тем же и в рядах нашей армии!
Принц закрыл глаза рукой, с трудом скрывая свое горе оттого, что его идеал был так безжалостно растоптан. Адельгейда тоже встала, ее рука, лежавшая на спинке кресла, дрожала.
– Что же ответили на это вы? Что ответил он?
– То есть Роянов? Я больше не видел его и не увижу, я избавлю и себя, и его от этого свидания. В настоящее время он в лесничестве Родека и ждет там моего ответа. Я в трех строках сообщил ему, что узнал, не прибавив ни слова. Он, наверно, уже получил записку и, конечно, понял ее.
– Всемогущий боже! Ведь это заставит его искать смерти! – воскликнула Адельгейда. – Как вы могли сделать это? Как вы могли осудить несчастного, не выслушав его?
