Ронни достал ключ от соседнего номера и открыл дверь. Мы прошли через гостиную и спальню Сильвии в ванную комнату. Сильвия лежала обнаженная, глаза ее были открыты. Шелковый пояс от халата, лежащего на стуле, намок в воде. А рядом с ним, как бумажный кораблик, плавал бюстгалтер.
Я не мог отвести глаз от этой картины. Поясок, бюстгалтер, мертвая Сильвия Ла-Мани. Ее волосы, закрученные вокруг головы, были мокрые.
«Вот к чему может привести диета и ежедневная ванна с солями», — невольно возникло в голове.
— Ронни, надо что-то делать, — донесся до меня голос матери.
Конечно, надо что-то делать, но уже не для Сильвии, а ради всех нас. Перед моими глазами вырос инспектор Робинсон. «Итак, роль Нинон де Ланкло сыграет мисс Ла-Мани. Полагаю, дело Нормы Дилэйни можно закрыть».
Закрыть!
— Как это случилось, Ронни?
— Понятия не имею.
— Ты что-нибудь слышал?
— Нет.
— Все из-за соли. Диета, соль, сердечный приступ.
— Но, Анни, когда это станет известно, газеты…
— Знаю, — голос матери звучал мягко. — Знаю, дорогой.
— У нас смежные номера… Ты была здесь же, на ланче… Анни, что нам делать?
Ронни замолчал, но тут же воскликнул:
— Анни, фотокопии! Подлинник письма!
Мы вышли из ванной. Сильвия… пояс от халата… Все это казалось мне нереальным. Меня все время тянуло смотреть и смотреть…
Я снова вошел в ванную и медленно, постепенно перевел взгляд на пол, молясь, чтобы мои опасения не подтвердились. Но молитва не помогла. На коврике рядом с корзиной для белья виднелись четкие отпечатки собачьих лап.
Конечно, я ни на минуту не поверил в версию «диета, соль, сердечный приступ». С самого начала я не сомневался, что так или иначе Сильвия умерла насильственной смертью. Теперь сомнений не оставалось.
Сильвия потеряла сознание от страха при виде Трая! Она лежала в ванной, когда на нее внезапно бросилась огромная собака!
«Ронни, мы должны что-то предпринять».
…Мать и Ронни разговаривали в спальне. Я схватил коврик и принялся торопливо уничтожать следы лап Трая.
Покончив с этим, я положил коврик на место, немного постоял, собираясь с духом, и вошел в спальню. Ронни с опущенными плечами стоял у окна; мать сидела на постели Сильвии.
Я не мог заставить себя смотреть ей в глаза и подошел к Ронни.
— Что-нибудь нашли?
— Нет. — Он отвернулся от окна и подошел к матери. — Ее нельзя здесь оставлять. Я позвоню в полицию. Это конец. Уходи, Анни. И ты, Ники. Я справлюсь сам.
Я остановился у окна, где только что стоял Ронни, и уставился на огромный бассейн, в котором отражались огни рекламы. Мать я видеть не мог, но мне казалось, что вся комната полна ею. Я ждал, что она скажет. Но она только молча сняла телефонную трубку.
