Я старательно наматывал портянку, но она все равно распускалась, и когда засовывал ногу в сапог, то при прохождении по сапогу она умудрялась сбиться в один комок, либо нога проходила внутрь сапога, а портянка оказывалась наверху. Потом я сделал проще. Расстелил портянку поверх отверстия голенища и просунул ногу внутрь. Потопал. Вроде, ничего. Нога в портянке защищена от тяжелого, грубого сапога. Только вот по бокам, в районе щиколотки, давит сапог на незащищенный участок. Пока пойдет, а потом научусь!
У моих товарищей также не особо-то получалось. Многие поступали так же, как и я, махнув рукой на такую учебу.
Вообще я смотрю, что часто важна форма, а не содержание.
Старшина роты, солдат из войск Бударацкий Коля скомандовал:
— Рота, строитья!
Построились.
— Бегом марш!
Ешь твою мать! Первые пятьдесят метров мы осилили быстро и легко. А вот потом….
— Твою мать, портянки! — хрипел кто-то сзади.
— Что за пидар их придумал?! — вторили ему.
— Не могли просто носки оставить! — подхватывал третий.
— И так четыре года?
— Все двадцать пять!
— Не звизди. Четыре года в училище, а офицеры в носках.
— Сапоги тоже придурок придумал!
— У солдат — кирзовые — они легче!
— Зато зимой теплее.
— Ага, летом, как в печке!
— Так зима в Сибири восемь месяцев!
— До зимы дожить надо. Такими темпами, я ноги сотру до яиц. В инвалидном кресле буду кататься.
— Замковзвода! Разговорчики в строю! — Коля Бударацкий бегал вдоль строя.
— Вот еблан, разорался!
На Бударацком надо остановиться более подробно. Это был, с нашей точки зрения, полный придурок. Ростом около метра семидесяти пяти. Худой, жилистый. Затылочная часть была гораздо шире лицевой части головы. Вытянутое, как у лошади лицо, близко посаженные глаза, отвисающие, тоже как у лошади, губы. Лицо, или морда лица, было обезображено крупными оспинами.
У «Буды» был хронический насморк, он втягивал в себя сопли, долго их жевал, потом в зависимости от настроения либо сплевывал их, либо проглатывал. Кто его поставил старшиной — одному Богу известно. Наверное, такой же даун. Ну, а как он прошел медкомиссию и сдал экзамены, полагаю, что и Бог не знает, это дело рук дьявольских.
Пробежали пять километров.
— Перемотать портянки, строиться! — командовал Буда.
Я вытащил ногу из сапога. Мать моя! Вся портянка сбилась в районе щиколотки, на второй ноге ситуация не лучше. Ноги красные. Но не сбитые. Набитые сапогами. Но не сбиты в кровь, как у многих.
— Я ногу в кровь сбил! — захныкал Правдюков («Правдоха»). — У него действительно правая нога была сбита. На портянке были видны следы крови.
