Суд над Этьеном Доле продолжался шесть дней и завершился накануне в полдень. Обязанности обвинителя исполнял Матье Орри. Председателем суда был Этьен Фей, при нем состояло несколько заседателей.
Этьен Доле, стоя перед судом со связанными за спиной руками, внимательно слушал, что говорили обвинитель Орри и судья Фей. Время от времени он оборачивался к толпе зрителей и искал глазами человека, следившего за всеми перипетиями процесса. То был Лантене, уже впадавший в отчаянье. Ведь обвиняемого каждый день приводили в зал суда через потайной ход, который вел прямо в Консьержери. Следовательно, во время процесса похитить Доле не было никакой возможности.
В тот, последний, день часов в одиннадцать утра Матье Орри и председатель суда находились в большом затруднении. Этьен Доле так и не признавался в том, в чем его обвиняли, а самого сильного средства — допроса в камере пыток — у них не было.
Этому воспротивился Франциск I.
— Итак, — говорил Фей, — вы утверждаете, что вы не еретик?
— Не еретик.
— Но не он ли, — вскричал Орри, — написал, что человек после смерти — ничто? Это чудовищная ересь. Какие еще нужны доказательства?
— Я переводил Платона, — ответил Доле. — Вы не признаете права переводить древних? Хотите запретить изучение греческого языка?
— Вы печатали крайне соблазнительные книги, выпустили в свет Библию на народном языке.
— Книги, о которых вы говорите, только хранились в моей типографии. Я не печатал их, иначе нашли бы корректуры.
— Признаете ли вы, — спрашивал дальше Фей, — что вы раскольник? Уж в этом невозможно сомневаться. Вы содействовали многим из тех, кто разделяет новейшие заблуждения.
— Я никого из них не знаю — как я мог им содействовать?
А ведь главным в судебном процессе тогда было признание подсудимого.
Упорное непризнание Доле оказывало сильнейшее действие на толпу присутствующих. А поскольку правосудие тогда не имело столь сильных материальных средств, как теперь, осудить Доле было трудно.
В этот момент к судье Фею подошел какой-то человек. То был монах. Голова его была накрыта черным капюшоном.
Монах наклонился к уху судьи, достал из-за пазухи лист бумаги, подал Фею и сказал:
— Спросите обвиняемого, его ли рукой это писано.
Фей пробежал глазами документ и передал Матье Орри. Тот тоже прочел его.
— Мерзость и святотатство! — воскликнул Орри.
— Стража, подведите обвиняемого ближе, — сказал Фей.
Этьен Доле подошел сам и стал разглядывать документ.
— Вы ли писали это? — спросил Фей.
