Когда из Барнаула приедут мама и папа, он им покажет, как люди умеют хозяйничать. Сварит кашу вроде сегодняшней, тогда они увидят, какой он молодец!
В такое хорошее утро разве могло прийти в голову, что черт знает из-за чего он сегодня схватит двойку? Этот мяч, обыкновенный теннисный, довольно потертый, Антон сунул себе в портфель перед тем, как бежать в школу. Зачем? Просто мяч попался на глаза, взял его и сунул!
А на большой перемене, когда он и Сережка Ястребцев остались дежурными в классе и взялись за уборку, Сережка вдруг увидел этот мяч.
Схватил его:
«Дай, а?»
«Бери, — сказал Антон, — не жалко!»
Сережка обрадовался — вся серьезность с него сразу слетела. Забыл про уборку и давай баловаться мячом, подбрасывать его до потолка.
«Думаешь, таким отсюда можно в тот скворечник садануть?» — спросил он у Антона, кивнув на дерево за окном.
Антон, протиравший в это время мокрой тряпкой доску, посмотрел туда, куда показывал Ястребцев. Чуть пожав плечом, ответил:
«Смотря как кинуть. Я попаду, ты — вряд ли».
Сережка посмотрел на Антона.
Подкидывая мяч одной рукой, ловя другой, он кислым голосом спросил:
«Почему это я не попаду?»
Был Сережка маленького роста, щупленький и всегда с аккуратным пробором. И брови у него были волосок к волоску, какие-то уж очень аккуратно приглаженные. Учился он, правда, здорово, на сплошные пятерки.
«А потому что меткости не хватит».
«А у тебя хватит?»
«А у меня хватит».
«Хвастун ты!»
«Не хвастун, а сумею, если надо будет залепить мячом в скворечник».
«Вот захочу и я попаду! Смогу. Не хуже тебя!»
«Брось дурить, давай помогай прибираться…»
Но Сережка не унимался. Был он и упрям и самолюбив. Как это: он, Сергей Ястребцев, первый ученик в классе, да не сможет?
«Сейчас увидишь, — сказал он, влезая на парту. — Как кину через форточку, сразу — бац в скворечник».
Антон прикрикнул:
«Говорят тебе — кончай петрушку! Стекло можно расколотить. Не понимаешь, что ли?»
«Смотри», — сказал Ястребцев и нацелился мячом на открытую форточку.
«Брось, говорю! Скоро звонок».
Но Ястребцев уже ничего слушать не хотел. Он размахнулся, кинул мяч…
Раздался пронзительный треск, и осколки, звеня, посыпались по всему классу.
Да не одно стекло, а оба разлетелись вдребезги. Мяч пробил окно насквозь и упал где-то далеко, может быть, даже за пределами школьного двора.
В класс ворвался уличный холод, а Сережка Ястребцев стал белее бумаги. Антон, хоть и не был виноват, тоже испугался.
«Я же говорил…» — начал он.
