А людей здесь еще больше, чем в тот день, когда она приносила Антону его пропуск. То и дело хлопает входная дверь. Открывается и закрывается. Одни люди приходят, другие — уходят. Приходят — уходят, приходят — уходят…
— Голубева! Голубева! Да Марина же! — слышит она голос Антона. — Ну иди же скорей!
Она находит глазами Антона и видит, что рядом с Антоном стоит кто-то в спортивном костюме. Когда она подходит к ним, Антон говорит:
— Зоя Ивановна, вот она — пришла! — и показывает на Маринку.
Спасибо Антону! А то Маринка совсем не узнала бы, какая она из себя, тренер Зоя Ивановна. А может, и Зоя Ивановна не вспомнила бы ее, Марину.
— Так тебя звать Мариной? — спрашивает Зоя Ивановна и кладет ей на плечо руку. — Пошли, Мариночка. Нам надо вон в ту дверь.
Каких-нибудь два дня назад, оказавшись здесь впервые, Марина только мечтала, да нет — какое там мечтала! — и мечтать не смела, что войдет в эту боковую дверь, за которой, как ей думалось, находится бассейн.
А сейчас сама Зоя Ивановна помогает ей. Ввела в длинную комнату, уставленную вдоль стен коричневыми шкафчиками, и попросила уборщицу в белом халате:
— Покажите ей, пожалуйста, где душ и как пройти к воде. Она у нас новенькая, пока еще ничего не знает.
После душа Маринка в резиновой шапочке и купальном костюме подбежала к той двери, на которую ей показали. Возле этой двери уже стояли три мальчика и две девочки. Она была шестой.
И вот вся шестерка, каждый с полотенцем на плечах, заглядывает в дверь, которая ведет в бассейн. Они ждут своего тренера Зою Ивановну.
Немного растерянные и словно бы чуть-чуть испуганные, они жмутся друг к другу. То и дело подтягивают на себе трусики, поправляют купальные костюмы и резиновые шапочки.
А в открытую дверь, не очень далеко, там, где обрывался красивый кафель пола, им была видна вода. Воды было много, и зеленоватая поверхность ее тяжко колыхалась.
Вода отсюда была не только видна, она была им слышна. К ним доносились ее всплески и какой-то ровный, влажный несмолкаемый гул. И этот гул и всплески прорезались звуками коротких, резких свистков. По временам раздавался грохот: казалось, будто кто-то изо всех сил колотит в огромный барабан. Они тогда еще не знали, что это упражняются пловцы, подскакивая на трамплинах, прежде чем им прыгнуть в воду с высоты.
Незнакомая девочка, в белой резиновой шапочке, но только не в синем, как Маринка, а в красном купальном костюмчике, спросила испуганным шепотом:
