Умник взял его и положил перед собой. Лицо у него стало грустным.
— Почему люди такие злые с месье Крокролем?
Не первый раз у Корантена душа переворачивалась от слов Умника. Прежде чем ответить, он отвернулся и вытер глаза.
— Понимаешь, они… не то что злые… Просто они не понимают месье Крокроля. Он не такой… совсем не такой, как они. У него длинные уши и… и усы. В общем, он с виду кролик, но…
— Но говорящий, — помог ему Умник.
— Вот именно. Людей это удивляет… и пугает.
Умник вздохнул:
— Глупо!
— Не бери в голову, Умник! Оставайся сам собой. А на людей начхать!
— Ай-ай-ай! Нехорошее слово!
Корантен бросился в гостиную к Энцо с криком:
— Он выздоровел!
— К сожалению, иногда такое случается.
Вот и все, что мадам Барду могла сказать по поводу бегства Умника из интерната.
— В других местах пациентов привязывают к кровати. Это еще хуже. Маликруа, на мой взгляд, наименьшее из зол.
— Но я хочу для Умника добра! — возразил Клебер.
Он снова сидел в кабинете с металлическими ячейками по стенам.
— Мы все хотим для Умника добра, но забота о нем не должна идти во вред вам.
— Да мне с Умником хорошо! — почти выкрикнул Клебер.
— Подумайте, какую огромную ответственность вы на себя взваливаете. А ведь вы еще несовершеннолетний…
— На днях стану совершеннолетним, — засмеялся Клебер.
Мадам Барду понимающе кивнула, но не сдалась:
— В вас говорит юношеский идеализм. Не думайте, что я нарочно чиню вам препятствия. Но я повидала немало подобных ситуаций и знаю, во что обходится родственникам такая преданность. Не забывайте, что когда-нибудь вам захочется жениться, иметь детей.
Клебер вспомнил дочурок папы Ларби и улыбнулся.
— Мои дети полюбят Умника, потому что он сам ребенок.
Глаза его сияли. Казалось, он бросает вызов всем на свете прописным истинам. Мадам Барду отвела взгляд.
— Что ж, я, как могла, старалась помочь вам, Клебер. Действовала из лучших побуждений.
— И я вам за это благодарен.
Арья сказала брату, что уезжает на несколько дней в Пемполь к родителям.
— А как же твоя учеба?
— Все равно я не могу заниматься.
Вид у нее и правда был измученный.
— Ты рассталась с Эмманюэлем? — решился спросить Корантен.
— Наверно, да. Он хотел, чтобы я сразу переехала вместе с ним. А я не знала, хочу или нет… и сейчас не знаю… — сказала Арья грустным-прегрустным голосом.
— Но ты вернешься ко дню рождения Клебера?
— Постараюсь, Коко, но не обещаю.
В эту ночь Энцо завершил свой роман. А днем, когда Арья отлучилась, зашел к ней в комнату. Увидел наполовину собранный открытый чемодан и бросил в него тетрадь. На первой странице было написано: «Если ты меня не любишь — порви».
