— Теперь ты меня бросишь в лесу?
«Я отдам тебя в Маликруа», — подумал Клебер. Терпению его пришел конец.
В тот же вечер позвонил месье Малюри-старший. Он был слишком занят устройством семейной жизни с молодой женой Матильдой и о своих сыновьях вспоминал нечасто.
— Ну, как дела? — спросил он Клебера. — Справляешься с Умником?
— Не очень. С ним сплошные неприятности.
— Я тебя предупреждал.
Оба замолкли. Клебер ждал хоть какой-то помощи, сочувствия, поддержки, совета.
— Не знаю, есть ли еще места в Маликруа, — сказал наконец месье Малюри.
— Зачем же так сразу? — сдаваться Клебер не хотел. — Просто я сейчас болен, и… — словно в подтверждение этих слов, он зашелся кашлем, — …если бы ты мог взять Умника хотя бы на выходные…
— Э, нет! Об этом не может быть и речи. — Это прозвучало так резко, что месье Малюри пустился в объяснения: — Понимаешь, Матильда беременна. И она не может смотреть на Умника — ей страшно. Неизвестно ведь, почему он таким родился.
— Разве не из-за лекарства, которое мама… — начал Клебер, но опять закашлялся.
Месье Малюри молча ждал, пока приступ пройдет.
— В общем, я сам заварил кашу, мне и расхлебывать, так? — подытожил Клебер.
— Я могу позвонить в социальную службу.
Клебер в полном изнеможении положил трубку. Но отдохнуть ему в тот вечер, видимо, было не суждено. Стук в дверь — явился Энцо. Клебер все ему рассказал.
— Что мне делать с Захрой?
— Розы, — коротко сказал Энцо.
— Розы?
— Подари ей розы. У меня как раз есть наготове отличный, свежий букет. А в середину положи карточку и напиши: «Прости меня». Карточку тоже могу дать.
Скоро о несчастье узнали все квартиранты и приняли его близко к сердцу. Корантен раздобыл красивую бумагу, чтобы завернуть букет, а Арья подсказала Умнику что-нибудь нарисовать для Захры.
— Чтобы она тебя простила, понимаешь?
— Я нарисую месье Крокроля!
Сказано — сделано. Кролик получился отменный, с на диво выразительными ушами.
— Да у тебя талант! — восхищался Энцо.
Умнику тут же выдали целую стопку бумаги. Арья вспомнила, что видела когда-то замечательную выставку рисунков художника-шизофреника.
— Да, бывают гениальные идиоты! — подтвердил Эмманюэль.
Клебер охотно поверил в гениальность брата — пусть, пусть он рисует! И Умник нарисовал целую кроличью серию: месье Крокроль на дне рождения, в церкви, в бассейне, в магазине…
— Может, нарисуешь что-нибудь еще? — подсказал ему Клебер, когда появился двенадцатый кролик.
Умник помотал головой:
— Я только месье Крокроля умею…
