— Запомни раз и навсегда, — прошипел Клебер. — Теперь у месье Крокроля есть жена. Отлично. Но детей у них не будет!
Дома Умник решил преподнести месье Крокролю сюрприз. Просунул голову крольчихи в дверь и воскликнул:
— Ку-ку!
Месье Крокроль насторожился.
— Что такое?
— Это мадам Крокроль, — сказал Умник, плотно закрывая за собою дверь.
— Что?! Она же игрушечная!
Умник с удивленным видом взглянул на крольчиху и запустил ее лететь вверх тормашками. Она шлепнулась в угол на другом конце комнаты. Месье Крокроль засмеялся, Умник тоже. Ну и дура эта тряпичная крольчиха!
На следующее утро Корантен проснулся в жутком настроении. Накануне он решил бросить курить. На кухне он выгреб из холодильника остатки паштета, сыра и колбасы и уселся за стол, едва взглянув на Умника, который лопал печенье, макая его в апельсиновый сок. Корантен нарезал хлеб, намазал ломти маслом, пришлепал сверху кусочки сыра и колбасы, налил себе большую чашку кофе и принялся поглощать все это, не жуя и едва успевая дышать.
— Хрым-хрым, — сказал сидевший по другую сторону стола Умник.
— Что «хрым-хрым»?
— Так свинка делает: хрым-хрым!
Никто еще не говорил Корантену, что он чавкает, как свинья. Он медленно отодвинул тарелку и, сверкнув глазами, сказал:
— Твое-то какое дело?!
За последнее время Корантен прибавил еще парочку килограммов.
Глава 7
В которой месье Крокроля чуть не съели акулы
Сентябрь выдался солнечным, и Беатрис все время изнывала от жары, особенно после уроков. Высоко задрав голые руки, она подбирала волосы резинкой, чтобы дышал затылок, а Клебер смотрел на нее и блаженно улыбался.
Захра в тот день, проходя мимо, обожгла его презрительным взглядом.
Клебер очнулся и окликнул ее:
— Пошли с нами, а?
Захра посмотрела на него, на Беатрис.
— Нет уж, спасибо.
И пошла дальше, прижимая к груди рюкзак.
— Вечно она выпендривается, — сказала Беатрис. — Пойдем пройдемся. Или у тебя опять нет времени?
Клебер всегда спешил.
— Боишься, что братец пожар устроит?
Клеберу не нравилось, как Беатрис говорила про Умника.
— Пойдем к реке, — предложил он. — По дороге поболтаем.
Болтала Беатрис без умолку и все об одном: об одноклассниках и одноклассницах. Причем все мальчишки у нее были тупицами, а все девчонки — уродинами. Клебер ее не слушал, он думал, можно ли взять ее за руку. Когда дошли до набережной, он почти решился обнять ее за талию, жаль, рюкзак помешал.
— Ты не согласен? — спросила Беатрис.
— Да-да, согласен, — ответил Клебер, хотя все пропустил мимо ушей. — Спустимся вниз?
