Рен искренне улыбнулся.
– Таков уж я. У вас красивый дом. У нас, в Колорадо, таких нет.
– Спасибо, – сказала она, отвернувшись посмотреть на дом, затем обратилась ко мне. – Могу я узнать, зачем тебе понадобилась моя мать?
Я не знаю, что творилось у Рена в голове, когда он понял, какой информацией я собираюсь поделиться, но ему придется смириться с этим, так или иначе.
– В городе происходит нечто странное. Как уже известно, мы потеряли четверых членов Ордена за довольно короткий промежуток времени, и... мы полагаем, что все они были хранителями Врат.
Брайтон шокировано уставилась на нас.
– Что?
– Мы думаем, что Фейри собираются открыть Врата, – вставил Рен. – И вам известно, что они ослабевают в период равноденствия...
– Равноденствие и солнцестояние – это единственные дни в году, когда Врата могут быть открыты, – поправила она, положив руки на талию. – И что Дэвид говорит по этому поводу?
– Мы еще не говорили Дэвиду, – и вот мы подошли к самой сложной части. – Брайтон, если те убитые члены Ордена были хранителями, а именно так все и выглядит, тогда выходит, что внутри Ордена завелась крыса, которая и сдает имена Фейри. Зная это, теперь....
– Теперь никому нельзя доверять, – она покачала головой и сильно сжала губы. – А у мамы ты хочешь узнать местонахождение Врат?
– Если кто и знает о них, то только она.
– Если она еще помнит что–то, – сказала она мягко, нервно поглядывая в сторону Рена. – Ты же знаешь о ее проблеме. Временами....
– Да, знаю. И Рен тоже. Мы готовы к тому, что, возможно, она ничего не знает, но если есть хоть крохотный шанс, мы им воспользуемся.
Брайтон медленно кивнула.
– Сегодня у нее очень хорошее настроение.
– Отлично, – я посмотрела на Рена и не увидела на его лице и капли осуждения, что не могло не порадовать. Поскольку для каждого из нас психическое и физическое здоровье было превыше всего, многие из членов Ордена стали смотреть на Марли свысока. – Мы ненадолго.
Она помедлила секунду, а затем повернулась:
– Она в саду.
Оставив шлемы в плетеном кресле, мы, следуя за Брайтон, обошли веранду и направились к задней части дома, откуда доносились мягкие звуки джазовой музыки. Когда веранда осталась позади, мы ступили на тропинку, которая вела к внутреннему дворику.
Марли стояла на коленях перед кустом с розами, ее зеленые перчатки были усеяны грязью, что вполне естественно, учитывая, что прямо сейчас она укладывала почву вокруг только высаженных цветов. На маленьком столике, неподалеку от нее, стояли кувшин с чаем и два наполовину полных стакана.
