Так вот он, ключ! Конечно же, эта вторая "анти-модель", что стучалась не с ю д а, а о б р а т н о, которая размышляла, боролась, не сдавалась, была уже психической аномалией, отклонением от нормы, болезнью. И если ты пишешь протесты, утверждаешь, что надо печатать Солженицына, что в СССР нет свободы, если ты не идешь на выборы, клеишь листовки, требуешь в тюрьме Библию, - ты невменяем, невменяем, невменяем!
А твое поведение на следствии! Что? Отказ от участия? Ни одного заполненного протокола в деле?
Невменяем!
А поведение здесь! Ах, мы, врачи, - это те же тюремщики? И вы снами говорить не желаете, отвергаете? И даже руки на груди скрещены?.. И ненависть в глазах?
- Виктор Александрович! Вот вы так не хотите, боитесь признания вас больным, а в то же время все делаете для того, чтобы вас признали. Почему это? - допытывалась Любовь Иосифовна. И проф. Боброва о том же на комиссии спросила, т.е. и она не понимала мою "модель"?
Не понимала. Я еще раз говорю: не будь благоприятного случая (видно, "наверху" сказали: "Ладно. Оставьте его. Будем судить".), не написал бы я этих строк, не сравнивал бы "психологические модели".
Так что же я хочу этим сказать? Что всему виной было непонимание, и правы по сути обе стороны, а врачи в таком случае, в особенности рядовые, не виновны, и мы, как говорится, зря на них клепали? Ответственен ли солдат-исполнитель за преступные начертания полководца? И вообще, вина ли инертность мышления, верность догматическим шаблонам, невозможность постичь до конца нашу психологию?
Нет, этого я не утверждаю. И не снимаю вины с врачей. Ведь это были не рядовые солдаты, и возраст здесь был не тот, и интеллект...
Врачи института имени Сербского, все эти ученые дамы и мужи, о т в е т с т в е н н ы
з а с в о и п р е с т у п н ы е д е я н и я п о з а к л ю ч е н и ю в п с и х и а т р и ч е с к и е б о л ь н и ц ы з а в е д о м о з д о р о в ы х л ю д е й за их убеждения и образ мышления, не совпадающий с государственным стандартом. И все они ведали, что творят. И не в безвоздушном пространстве они жили - не могли не знать, что международные протесты против психиатрических репрессий в СССР сотрясают эфир. А раз знали это - должны были задуматься. Пусть легко укладывались наблюдаемые "симптомы" в шаблон Снежневского и Лунца, пусть смущало поведение этих непонятных, гордых, смелых узников, всегда лучше было, - если ты действительно хочешь остаться "в чистоте и честности", - сказать "нет", "не болен", чем сказать "да". А уж в крайнем случае - уйти, устраниться, оставить этот позорный тюремный институт, разве мал в Москве выбор для медика?
