| - Вот сычиха-то! - зашептала тотчас же опять Катерина Ивановна Раскольникову, почти развеселившись, - хотела сказать: носил руки в карманах, а вышло, что он по карманам лазил, кхи-кхи! И заметили ль вы, Родион Романович, раз навсегда, что все эти петербургские иностранцы, то есть, главное, немцы, которые к нам откудова-то приезжают, все глупее нас! |
| Can you fancy anyone of us telling how | Ну согласитесь ну можно ли рассказывать о том, что |
| 'Karl from the chemist's' 'pierced his heart from fear' and that the idiot, instead of punishing the cabman, 'clasped his hands and wept, and much begged.' | "Карль из аптеки страхом сердце пронзиль" и что он (сопляк!), вместо того чтобы связать извозчика, "руки сложиль и плакаль, и ошень просиль". |
| Ah, the fool! | Ах, дурында! |
| And you know she fancies it's very touching and does not suspect how stupid she is! | И ведь думает, что это очень трогательно, и не подозревает, как она глупа! |
| To my thinking that drunken commissariat clerk is a great deal cleverer, anyway one can see that he has addled his brains with drink, but you know, these foreigners are always so well behaved and serious.... | Помоему, этот пьяный провиантский гораздо ее умнее; по крайней мере уж видно, что забулдыга, последний ум пропил, а ведь эти все такие чинные, серьезные... |
| Look how she sits glaring! | Ишь сидит, глаза вылупила. |
| She is angry, ha-ha! (Cough-cough-cough.)" | Сердится! Сердится! Ха-ха-ха! Кхи-кхи-кхи! |
| Regaining her good-humour, Katerina Ivanovna began at once telling Raskolnikov that when she had obtained her pension, she intended to open a school for the daughters of gentlemen in her native town T—. | Развеселившись, Катерина Ивановна тотчас же увлеклась в разные подробности и вдруг заговорила о том, как при помощи выхлопотанной пенсии она непременно заведет в своем родном городе Т... пансион для благородных девиц. |
| This was the first time she had spoken to him of the project, and she launched out into the most alluring details. | Об этом еще не было сообщено Раскольникову самою Катериной Ивановной, и она тотчас же увлеклась в самые соблазнительные подробности. |
| It suddenly appeared that Katerina Ivanovna had in her hands the very certificate of honour of which Marmeladov had spoken to Raskolnikov in the tavern, when he told him that Katerina Ivanovna, his wife, had danced the shawl dance before the governor and other great personages on leaving school. | Неизвестно каким образом вдруг очутился в ее руках тот самый "похвальный лист", о котором уведомлял Раскольникова еще покойник Мармеладов, объясняя ему в распивочной, что Катерина Ивановна, супруга его, при выпуске из института, танцевала с шалью "при губернаторе и при прочих лицах". |
