Если «мисс Хетерингтон» была тем агентом, на которого возлагал надежды Джессоп, то ее перехитрили и оставили в Марракеше, чтобы признать свое поражение. Да и в любом случае что могла бы сделать мисс Хетерингтон?
Горстка путешественников оказалась там, откуда возвращения не было. Хилари затеяла игру со смертью и проиграла. И теперь она понимала, что диагноз Джессопа был верным. Она уже не хотела умирать. Она хотела жить. Ощущение прелести жизни вернулось к ней с полной силой. Она могла уже думать о Найджеле, о могилке Бренды с грустной печалью, но не с тем холодным и безнадежным отчаянием, которое заставляло ее искать забвения в смерти. Она металась: «Я опять живой, нормальный человек, во всем… Но сейчас я чувствую себя как крыса в ловушке. Если бы был хоть какой-нибудь выход!»
Нельзя сказать, что она не размышляла над своим положением. Размышляла. Но как ни гнала от себя горькие мысли, была уверена, что стоит ей встретиться лицом к лицу с Беттертоном, как выхода уже действительно не станет…
Беттертон воскликнет: «Но это не моя жена!..» И тогда начнется! Глаза, устремленные на нее… и в них понимание… шпион в самом сердце их организации…
А какое другое развитие событий может быть? Допустим, она первая пойдет в наступление. Допустим, она закричит, не дав Тому Беттертону сказать ни слова: «Кто вы? Вы не мой муж!» Если она разыграет негодование, шок, ужас достаточно хорошо, сможет ли это возбудить в них сомнение? Сомнение в том, действительно ли Беттертон является Беттертоном, или это какой-то другой ученый, засланный вместо него. Словом, шпион. Но если они поверят этому, то Беттертону придется очень туго. С другой стороны, если Беттертон — предатель, готовый продать научные тайны своей страны, то можно ли делать для него поблажки, жалеть его? Как трудно правильно оценить истинную благонадежность и вообще судить о людях и их поступках… По крайней мере, попытаться стоит — попытаться заставить их сомневаться.
С легким чувством головокружения она вернулась к окружавшей ее действительности. Мысли ее проносились с бешеной скоростью, как у попавшей в ловушку крысы, но в то же время сознание руководило ее поступками, заставляя играть предназначенную ей роль.
Маленькую группу пришельцев из внешнего мира встретил крупный, приятного вида человек, наверное, лингвист, судя по тому, что он перебросился с прибывшими одной-двумя фразами на их родном языке.
— Enchante de faire votre connaissance, mon cher docteur!
