— пробормотал он доктору Баррону и повернулся к Хилари:
— А, миссис Беттертон! Очень рад приветствовать вас здесь! Боюсь, вам пришлось перенести длинное и трудное путешествие. Ваш муж чувствует себя отлично и, разумеется, с нетерпением ждет встречи с вами.
Он сдержанно улыбнулся ей, и эта улыбка, как заметила Хилари, не коснулась его холодных выцветших глаз.
— Должно быть, — добавил он, — и вы страстно желаете увидеться с ним.
Опять возникло головокружение — люди, стоящие вокруг нее, то приближались, то отдалялись, словно покачиваясь на морских волнах. Энди Питерс протянул руку и помог ей удержаться на ногах.
— Наверное, вы не слышали, — сказал он гостеприимному хозяину. — Миссис Беттертон попала в авиакатастрофу в Касабланке, которая привела к сотрясению мозга. Поездка не пошла ей на пользу. А теперь еще и волнение от предстоящей долгожданной встречи с мужем. Я считаю, что сейчас ей следует прилечь где-нибудь в темной комнате.
Хилари чувствовала нежность в его голосе, в поддерживающей ее руке. Она качнулась еще раз. Это было бы просто, невероятно просто — рухнуть на колени, вяло упасть на пол, симулировать обморок. Или близкое к обмороку состояние. Позволить уложить себя в постель в темной комнате, хотя бы ненадолго отсрочить момент разоблачения. Но Беттертон обязательно придет туда к ней, любой муж пришел бы. Он придет туда и наклонится над постелью в мягком полумраке, и с первыми звуками ее голоса, с первыми проблесками неясных очертаний ее лица, как только его глаза начнут привыкать к темноте, он поймет, что она не Оливия Беттертон.
Мужество вернулось к Хилари. Она выпрямилась. Румянец покрыл щеки. Она вскинула голову.
Если было суждено наступить ее концу, пусть это будет доблестный конец! Она пойдет к Беттертону и, когда он откажется признать ее, предпримет последнюю попытку, бросив ему в лицо уверенно и бесстрашно:
«Нет, конечно же, я не ваша жена. Ваша жена — мне очень жаль, это ужасно — она погибла. Я была с ней в больнице, когда она умирала. И я пообещала ей, что разыщу вас и передам вам ее последние слова. Я искренне хотела этого. Понимаете, я симпатизирую тому, что вы делаете здесь. Я разделяю ваши политические взгляды. Я хочу помочь…»
Шатко, неубедительно, шито белыми нитками… А как объяснить такие незначительные пустячки, как поддельный паспорт, фальшивая кредитная карточка? Да, но ведь иногда срабатывает самая наглая ложь… если лгать с соответствующей уверенностью… если есть характер для этого. Во всяком случае, лучше проиграть в борьбе.
