Хилари изумленно уставилась на него. И снова он страстно закивал головой в подтверждение своих слов.
— Да, — повторил он. — Вам можно позавидовать. Вы испытали это. Я бы хотел оказаться так близко от смерти. Испытать и выжить! Вы не чувствуете, что изменились с тех пор?
— Совсем не в лучшую сторону, — ответила Хилари. — У меня было сотрясение мозга, а теперь из-за него ужасные головные боли и нарушения памяти.
— Всего лишь неудобства, не более того, — возразил мистер Аристидес, махнув рукой. — А вы пережили приключение духа, не так ли?
— Это правда, — медленно согласилась Хилари. — Я действительно пережила приключение духа.
В тот момент она думала о бутылке минеральной воды «Виши» и о пригоршне снотворных таблеток.
— У меня никогда не было подобных испытаний, — разочарованно произнес мистер Аристидес. — Так много всего было, этого — нет.
Он встал, поклонился и со словами «Mes hommages, madame»[25] вышел из комнаты.
«Как похожи, — думала Хилари, — все аэропорты! Всем им присуща какая-то странная анонимность. Все они расположены на определенном расстоянии от города, который обслуживают, и вследствие этого вас охватывает какое-то неловкое чувство существования вне государства. Можно лететь из Лондона в Мадрид, Рим, Стамбул, Каир, да куда угодно, и, если маршрут вашего путешествия пролегает через какой-нибудь город по воздуху, вы никогда не получите ни малейшего представления о том, как выглядит этот город! А если вам доведется мельком увидеть его из окна самолета, то увидите всего лишь разукрашенную карту со зданиями, сложенными из детских кубиков. И почему, спрашивается, — с досадой думала она, — нужно всегда приезжать в такую рань?!»
Она находилась в зале ожидания уже около получаса. Миссис Кэлвин Бейкер, решившая сопровождать Хилари в Марракеш, безостановочно болтала. Хилари отвечала, почти не слушая, что ей говорят. Но вдруг она осознала, что речевой поток ее спутницы устремился в новое русло. Миссис Бейкер теперь переключила свое внимание на двух других путешественников, сидящих рядом. Оба они были высокими светловолосыми молодыми людьми. Один из них — американец с широкой дружелюбной улыбкой, другой — довольно мрачно выглядевший датчанин или норвежец. Датчанин говорил по-английски медленно, с трудом и очень осторожно. Американец был явно обрадован встрече с путешествующей соотечественницей. И вскоре миссис Кэлвин Бейкер, следуя своим представлениям о долге, повернулась к Хилари:
