Взрывная сила документов, собранных за эти дни группой Кравцова, могла похоронить многие репутации и стереть в пыль многие «далекоидущие» планы.
— Я думаю, этого достаточно, — Стецько, которого теперь называли Колядным, положил перед Кравцовым чистовик «резюме» и пожал плечами. — Все равно больше не накопать, да и не надо. Здесь не только на расстрел, тут вполне на четвертование хватит.
Эдельвейс оказался просто незаменим. И людей нужных знал, и образование имел — реальное училище, курсы бухгалтеров и школа прапорщиков — и рука не дрожала, если приходилось «актировать» кого-нибудь по ходу дела. А такое случалось, увы, не раз и не два. Гражданская война на то и гражданская, что в ней «граждане» воюют. А потому и куртуазные «законы ведения войн» им не указ. Впрочем, Кравцов знал, во что ввязывается, оставляя у себя папочку бывшего начальника «сводочного» отделения, в один момент превратившегося в Харькове — ну, словно Золушка в принцессу — в начальника Разведотдела Военных сил Украины и Крыма. Знал, но взял, принял ответственность на себя, и уже через несколько дней вызвал в Москву Стецько, оформив перевод своей властью «комбрига для особых поручений». А держать товарища Колядного и некоторых других товарищей «в узде», имея на руках такие козыри, как документы Будрайтиса, было лишь делом техники, притом не самой изощренной. Цинично звучит, но по существу верно, а главное, механизм-то эффективный, кто бы спорил! Группа построилась быстро и работала великолепно, хотя ни сил особых — пять человек, — ни средств у Кравцова не было. Ну, денег, допустим, не было теперь ни у кого, а Макс Давыдович предполагал все же, пусть и на следующем этапе, «несколько разбогатеть». Однако на данный момент все так и обстояло: работали практически без «презренного метала» и тем более, без спецсредств, на честном слове, энтузиазме, и чувстве безысходности.
И сработали, следует признать, неплохо.
— Ладно, — согласился Кравцов, еще раз просмотрев «резюме». — Вероятно, ты прав, Виктор. И лучшее, действительно, враг хорошего. Но на том уровне, где мне предстоит разговаривать, «пустяки» могут угробить даже слона. Поэтому… Поэтому ждем курьера из Риги и делаем вид, что нас нет. Я ясно выразился?
— Вполне, — кивнул Стецько, начавший, казалось, получать удовольствие от этой странной во всех смыслах затеи.
— Тогда, переходим к следующему вопросу, — закрыл тему Кравцов. — Что с Лесником?
— Я перепроверил все, что возможно, — Стецько оказался человеком не только быстрым в стрельбе и решительным в действиях, но и обстоятельным, понимавшим, где кончаются авантюры и начинаются дела. — Чудес не бывает, Макс Давыдович, он просто уголовник. Последний раз мелькнул у Блакитного…
