|
| He squared his chest, took out a cigarette, took two whiffs at it, flung it into a mother-of-pearl ashtray, and with rapid steps walked through the drawing room, and opened the other door into his wife's bedroom. | Он выпрямил грудь, вынул папироску, закурил, пыхнул два раза, бросил ее в перламутровую раковину-пепельницу, быстрыми шагами прошел мрачную гостиную и отворил другую дверь, в спальню жены. |
| Chapter 4. | IV. |
| Darya Alexandrovna, in a dressing jacket, and with her now scanty, once luxuriant and beautiful hair fastened up with hairpins on the nape of her neck, with a sunken, thin face and large, startled eyes, which looked prominent from the thinness of her face, was standing among a litter of all sorts of things scattered all over the room, before an open bureau, from which she was taking something. | Дарья Александровна, в кофточке и с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то густых и прекрасных волоса с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то. |
| Hearing her husband's steps, she stopped, looking towards the door, and trying assiduously to give her features a severe and contemptuous expression. | Услыхав шаги мужа, она остановилась, глядя на дверь и тщетно пытаясь придать своему лицу строгое и презрительное выражение. |
| She felt she was afraid of him, and afraid of the coming interview. | Она чувствовала, что боится его и боится предстоящего свидания. |
| She was just attempting to do what she had attempted to do ten times already in these last three days--to sort out the children's things and her own, so as to take them to her mother's--and again she could not bring herself to do this; but now again, as each time before, she kept saying to herself, "that things cannot go on like this, that she must take some step" to punish him, put him to shame, avenge on him some little part at least of the suffering he had caused her. | Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз в эти три дня: отобрать детские и свои вещи, которые она увезет к матери, -- и опять не могла на это решиться; но и теперь, как в прежние раза, она говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что-нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал. |
| She still continued to tell herself that she should leave him, but she was conscious that this was impossible; it was impossible because she could not get out of the habit of regarding him as her husband and loving him. |
