— Сейчас обгонят, — сказал горько я брату.
— Нет, — сказал он, — все же мы впереди, — и, обратившись к Кире: — Так гребя, вы быстро выбьетесь из сил, устанете. Зоя, — сказал он, — немного спокойнее.
— Да у меня весло подворачивается, не слушается.
— Подумаешь, как будто это в первый раз, — пожав плечами, сказал я.
— Зоя, — говорила Кира, — греби.
— Дружнее, — советовал брат. — Не надо так, Кира Сергеевна, глубоко весло опускать. Дайте Зое выровнять лодку.
Кира, закусив губу, подняв весло и сильно дыша, дала Зое выровнять лодку, но та так далеко вытянула весло, что оно выскочило из разболтанной уключины, и, обдав водою нас с братом, упало в воду. Склонившись, я его поймал.
— Ваня, я весь мокрый. Отбери от них весла. Зойка, что ты наделала. Беда, — сказал я тут, оглянувшись, — сейчас нас нагонят.
А там нашей неудаче, видно, обрадовались.
— Ура! — кричали они.
Пароход отошел, и их и нас закачала волна.
— Берите весла, Иван Тимофеевич, — воскликнула Кира, — переменимся быстро местами. У нас не выходит. Берите. Довольно, Зоя.
Брат шагнул в сторону, уступая дорогу, а когда менялись местами, лодка накренилась, я, чтобы дать дорогу, приподнялся, но мне мешало выловленное весло, и я упал бы в воду, потеряв равновесие, если бы не сел на дно, притянув запутавшуюся и непокорную Зою. Брат удержал Киру и меня, а Кира схватилась за наши руки, и я почувствовал, что меня что-то словно обожгло и какой-то горячий ток пробежал по моему телу.
— Ой, Ваня, — кричала сестра, — я чуть в воду не полетела. Ой, даже сердце забилось — так я испугалась.
— Поделом.
— На дно не знаю как села. А где моя шляпа? Ведь ты на ней сидишь!
Она на дне сидела и встала позднее всех, мы с братом помогли ей подняться и передали шляпу, на которую уселся я.
— Ведь ты не умеешь, — сказал я, — зачем же взялась?
— Это не только Зоя, — Кира сказала так, как в первый день после приезда маме в саду, — а и я.
Внутренне я торжествовал, когда брат сел на весла. Он по-знакомому разобрал весла, неторопливо их поправил, вложил в уключины и опустил на воду. Определив расстояние, осмотрелся и так-то он приятно выровнял лодку, и так-то легко и спокойно, не делая ни одного лишнего усилия, погреб, и лодка, повинуясь ему, пошла ровно.
— Ну вот, как надо, — сказал тут я.
Кира свела брови и наблюдала за точностью его движений.
— Как будто едва, едва, — говорила она.
Совсем без усилий, легко он оставил позади гимназистов, они нам еще вдогонку что-то кричали, сырые и здоровые, но неладные, они гребли вдвоем, но их много насело, и они сбивались с направления и, наконец, отстали.
