– На, угощайся, – с улыбкой протянул ей последнее оставшееся лакомство.
Вот такой я хороший!
Гостья растянула губки злой улыбкой-ниточкой и резким движением выбила мороженое из рук.
Звук пропал, время будто бы замедлилось – еле-еле поднимался ввысь вафельный стаканчик, вот он замер, остановившись над обрывом… и рухнул вниз, прямо к тиграм.
Сердце сжало болью разлуки и тоски, в ладони вонзились ногти, мир будто дрогнул. Солнце уже не светило так ярко, в грудь дунуло холодным ветром, забирая все тепло этого дня.
– Беги, – выдохнул я, закрыв глаза.
– Извинись немедл…!
Там, наверное, должно было быть слово «немедленно», но очень сложно говорить, когда поверх губ лежит рука, а пальцы сильно сдавливают челюсть, стоит пошевелиться.
Весь лихой задор, которым светились ее глаза, мгновенно сменился изумлением и испугом.
– Приглашенный гость неприкосновенен, пока он ведет себя как гость.
Звуки сами собирались в слова, которые я никогда не слышал, но искренне считал правильными. Я произносил с такой же уверенностью, как говорят, что солнце встает на востоке, словно закон – настолько же нерушимый, как полдник в семнадцать вечера.
– Ты в шаге от того, чтобы перестать быть гостем.
Я медленно убрал руку. Девочка резко отшагнула назад, оттирая лицо рукавом рубашки.
– Совсем с ума сошел! – с негодованием крикнули мне.
Я с горечью посмотрел на белоснежную точку в траве, у подножия скалы. Кто бы говорил…
– Да как ты посмел!
– Подарить тебе мороженое?
– Поднять на меня руку!
– Женщина, я за это мороженое три месяца пытал человека током, – припомнил и вернул я ей холодную улыбку. – Не испытывай мое терпение и просто уходи.
– Не уйду, – заупрямилась пока еще гостья, но теперь поглядывала с опаской, – пока не извинишься.
– За что? – искренне удивился я. – За желание поделиться своим счастьем?
– Ну нет, – смутилась она, – за то, что ты сделал у ларя с мороженым.
– А что я сделал? – поднял я бровь.
– Ты очередь держал. Пять минут!
– Я мечтал о мороженом девять лет. Я сбежал ради него оттуда, откуда никто и никогда не сбегал! Друг, прикрывавший меня, возможно, при смерти! – Теперь мой голос повышался до уровня грома. – Могу я потратить пять минут на этот выбор или нет?!
– Прости… Просто наставник сказал, что ты должен извиниться. – Девочка опустила глаза и заерзала кончиком ботинка по камню.
– И ради этого ты выкинула мороженое? – изумился я.
– Ты должен был заплакать, я бы пообещала купить новое, если ты извинишься, – совсем тихо прошептала она.
