Утро порадовало лучами солнца, все-таки пробившимися сквозь серую пелену неба, а ближе к полудню налетел сильный ветер, утащивший грозовые облака на восток. Так что с автобуса мы сошли снова в лето, а не в раннюю весну. Только расплывающаяся под каждым шагом земля напоминала о непогоде, но тут вмешался дядя Валя, своей силой проторив нам удобный путь – метр шириной, без единой травинки и капли воды.
– Это сложно? – ковырнул я твердый грунт острым мыском ботинка. Поверхность приятно пружинила под ногами.
– Кому как, – пожал он плечами, с видимым удовольствием вступая на ровную поверхность.
– И что надо делать? – не успокоился я и лег прямо на землю, пробуя поцарапать ее, чуть шершавую, и даже одолеть ее питьевой водой из бутылки.
– Долго учиться, – решил он ускользнуть от ответа.
– А если самую суть? – Тропинка на вкус оказалась точь-в-точь как нос у кота.
– Надо пропустить силу, направив клином, и поддерживать…
– Вот так?
– М-мать! – прыгнул он прямо в кусты.
– Где? – завертел я головой и никого не заметил. – А там что? – обратился я к поломанному кусту шиповника.
– Сейчас выберусь – расскажу, – рассерженно запыхтело в ответ.
Резко захотелось кушать. Тревожный признак.
– У нас договор! – деловым тоном напомнил я, переползая на всякий случай к веткам на противоположной стороне тропинки.
– Пункт шесть-двенадцать, нападение нанимателя на защитника. – Из кустов показались ноги, а затем и весь дядька целиком.
– Я его вычеркнул, он мне сразу не понравился.
– Нельзя вычеркивать предложения с бланка! – Валентин оглянулся, явно пытаясь меня отыскать. – Ладно, проехали. Вылезай.
– Не хочу.
– Почему это еще? – нахмурился он.
– Тут крыжовник.
– Тогда двигайся, я к тебе, – закряхтел дядька по-старчески, отряхнул брюки и полез на мой голос. – Кстати, не думал о военной службе?
– Думал, конечно, – протянул я ему горсть ягод в знак примирения и помог разместиться на расстеленном на земле пиджаке – все равно уже выкидывать; брюки-то уцелели, а верх весь намок и испачкался.
– У нас здорово, и ребята интересные.
– Буду делать свою военную службу – найму, – согласился я, лопая кисло-сладкие желтоватые плоды.
– А? – захлопал дядька глазами, не донеся ягоду до рта.
– Будешь мне служить?
– Я имел в виду, ты к нам…
– Неинтересно, – хлопнул я по колену и принялся подниматься.
Все-таки много такой ягоды не съесть.
– У нас и платят хорошо, – чуть тише протянул дядька, словно не услышав мои слова.
– Пока что я плачу тебе, – напомнил ему и первым пошел по заколдованной дорожке, – к тому же я своих не бросаю.
