Так и в этот раз: стоило князю отвернуться от двери, как за спиной зашаркал безымянный слуга, согнутый службой за долгие годы. С поспешностью, доступной для его древних лет, он собрал рассыпанный по полу пух из разорванного медведя. Бережно перенес на стол забытые князем бумаги. Оттер пол там, где ступал господин, в своем величии позабыв переодеть уличную обувь. Поднял с пола и отряхнул рассыпанные подушки. И, тихо цокнув – окно показалось недостаточно чистым, – принялся натирать стекло замшевым платком.
– Все будет хорошо, – прозвучал детский голос, обращаясь, возможно, к миру, возможно, еще к кому. Не к слуге же?
Старик подышал на очередное пятнышко и продолжил монотонную работу.
– Дедушка…
Рука старика замерла на какое-то мгновение, сильно вдавив платок. Не будь стекло бронированным – стрельнула бы молнией трещина. Пальцы, будто опомнившись, отдернулись от прозрачной глади, а платок неловко обернулся вокруг пальца со старым обручальным кольцом – ровно настолько, чтобы скрыть нажатие большим пальцем по ободку, подменившим последнюю минуту записей на камерах. Никакого риска – из этой комнаты никогда не было прямой трансляции.
– Как… – завис в воздухе недосказанный вопрос.
– Кто-то постоянно забывал в моей комнате конфеты.
– Я старый человек, мне можно быть забывчивым, – проворчал хриплый голос, а сам его обладатель отчего-то совсем позабыл горбиться.
Дед легко, словно пушинку, позаимствовал у стены стул и пододвинул к кроватке, по привычке хекнув, разместившись на самом его краю.
– Когда догадалась?
– Давно, – честно призналась внучка, – с прошлого года.
– И молчала?
– А ты бы приносил конфеты? – пристально посмотрела на него пророчица.
– Это единственная причина? – возмутился дед. – Мы, между прочим, год потеряли! А нам еще законы учить, в делах рода разбираться, политикой и этикетом…
Старик осекся, заметив, как принцесса с кислым видом кивает на каждый пункт грандиозных планов.
– Ага. А дряхлый слуга, раскидывающий конфеты, нам, значит, нравится больше, – зачитал вердикт старик.
– Ну де-эда… – потупила глазки юная красавица.
– Ты с этими выкрутасами прекращай, – строго посмотрел на нее старик. – Ну-ка глянь в будущее на пять минут вперед: что я там сделаю, если не извинишься?
Ксения задумчиво повернула голову, словно всматриваясь, и резко поалела щечками:
– Меня нельзя ремнем!
– Ты не доверяешь своему дару?
– Деда, извини, пожалуйста, я больше не буду… Дед, а почему будущее не изменилось?
