– Если я загляну с тобой к детям, – проговорил он наконец с хрипотцой, – мы сможем потом удалиться в спальню? Фиби, я так хочу тебя. Сейчас у меня проблема, противоположная той, что была в юности. Потрогай. – Он прижал ее ладонь к своему паху. – И в таком состоянии я пребываю почти весь день. Пожалуйста, позволь мне исправить ту ужасную ошибку.
Какое-то время Фиби была просто не в состоянии что-либо ответить. Ее пальцы сами по себе согнулись в стремлении измерить его эрегированный орган. Величина была столь внушительной, что соитие казалось физически невозможным. Однако между ног у нее становилось все жарче, и она не призвала Гриффина без промедления взять ее лишь по той причине, что не имела в легких достаточно воздуха.
– Да, конечно, – прошептала наконец Фиби, инстинктивно двигая рукой.
Гриффин, чувствуя через бриджи это прикосновение, застонал и выгнулся, дернувшись низом живота ей навстречу. В ответ ее желание возросло до предела, вызывая боль, превратившись в какую-то бушующую похоть. Да, это было похотливым желанием видеть, прикасаться, ощущать его в себе…
– Если мы не уйдем отсюда, я овладею тобой прямо здесь, – буквально прорычал Гриффин.
Сердце Фиби подскочило. Это соитие наверняка было бы почти таким же, как ей представлялось. В сознании вновь промелькнула картина, как они совокупляются прямо на земле – без всякого изящества, подобно не ведающим стыда животным.
Фиби застонала и вопреки своей воле опять окунулась в жаркий влажный поцелуй, сопровождаемый звуками неровного дыхания, чмоканьем губ и тихими стонами, переходящими из горла в горло. Большое тело Гриффина прижимало ее к стене, его мускулистое бедро втиснулось ей между ног, свободная рука переместилась на ягодицу, отчего ей стало еще жарче.
И наибольший жар ощущался в местах соприкосновения их тел, несмотря даже на то, что они были одеты.
– Я уже кое-что узнал о тебе, – пробормотал Гриффин жене в ухо, между тем как его ладонь медленно перемещалась с ее ягодицы на поясницу.
– И что же?.. – отозвалась Фиби, задирая на нем рубашку и запуская под нее руки.
Его грудь, бугрящаяся мускулами, была покрыта не слишком густым волосом, и ей хотелось зажечь все свечи, чтобы увидеть то, к чему она прикасается.
– Ты довольно страстная… – В голосе Гриффина чувствовалось удивление и восхищение. – Я женился на страстной женщине. Ты только притворялась скромницей. – Пока он говорил все это, его губы прокладывали пылающую дорожку по ее щеке и дальше по шее.
