Предположение Виктора было недалеко от истины. Чем больше Гофмайер вчитывался в отчет Попова, тем большее испытывал разочарование. Агент не оправдал его надежд. Сведения, касавшиеся состояния и боевой готовности войск Северо-Западного фронта, перекликались с материалами, поступавшими от другой агентуры и мало что меняли в той картине, которая складывалась у командования группы армий «Центр» в наступательной операции «Зейдлиц». Информация о сотрудниках разведотдела фронта также практически ничего не давала. Их имена, фамилии, в чем Гофмайер не сомневался, являлись вымышленными. Что касается задания майора Гусева, то оно носило стандартный характер — собрать данные на руководящий состав 501-го отделения и выявить его агентуру среди подпольщиков и партизан.
Но не это настораживало Гофмайера. Профессиональный опыт и интуиция подсказывали ему, что драка Попова с Пронырой вызвана не только старыми их счетами. В первой беседе с Поповым Гофмайеру показалось, что тот нервничает и чего-то недоговаривает. Подтверждение своим наблюдениям он находил в отчете. В нем имелась какая-то недосказанность. Ответы на эти вопросы мог дать только допрос, и Гофмайер дал дежурному команду впустить Попова в кабинет.
Виктор вошел, скользнул взглядом по Гофмайеру и подобрался. Лицо майора напоминало застывшую маску. Не предложив сесть, он сгреб отчет и, потрясая им, обрушился на Виктора с обвинением, что «все это написано под диктовку НКВД». Такого поворота Виктор не ожидал. Что за этим стояло? Реальные подозрения или продолжение игры? Опровергнуть их можно было только сильным ходом, тем, который придумали Королев со Скворцовым.
Пряча глаза от гитлеровцев, Виктор признался, что в разведотделе Северо-Западного фронта ему дано особое задание: «подготовить операцию по захвату в плен самого Гофмайера, а в случае невозможности — ликвидировать». Тот растерянно захлопал глазами и нервно хохотнул. Функ не сдержался, и у него вырвался злорадный смешок. В глубине душе он недолюбливал кичащегося своим аристократизмом и особым подходом к русской агентуре Гофмайера. Теперь этот пресловутый подход оборачивался против него самого. А Виктор, не давая им опомниться, объявил, что «за выполнение этого задания советское командование обещало мне звание Героя Советского Союза».
Гофмайер растерянно хлопал глазами и не мог ничего сказать. Первым нашелся Функ и попытался шуткой разрядить ситуацию. Он польстил ему, отметив, что большевики высоко ценят его голову. Гофмайеру было не до смеха. Чего-чего, но такого он, считавший себя тонким знатоком оперативных игр, не ожидал. Нахальство советской разведки не знало границ. Агент Попов, с которым он связывал далеко идущие планы, мог обратиться в троянского коня. И какого?! Подобное Гофмайеру не могло присниться даже в самом кошмарном сне. Он новым взглядом посмотрел на Попова. Тот смотрел на него преданными глазами. Но от этого Гофмайеру не стало легче. Собственными руками он создал будущего убийцу.
